Зима мира - [341]

Эрик пел слова гимна от всей души. Он поддерживал советский режим слепо, как прежде поддерживал нацистов. Карла сначала чувствовала ярость и растерянность, но теперь она видела в этом печальную логику. Такие, как он, не в состоянии справиться с ситуацией и так боятся жизни, что предпочитают жить при жестком правлении, чтобы получать указания, что им делать и что им думать, от власти, не допускающей своеволия. Они были глупы и опасны, но их было ужасно много.

Карла с любовью посмотрела на своего мужа, все еще красавца в тридцать лет. Она вспомнила, как в девятнадцать лет целовалась с ним, и не только на переднем сиденье его восхитительного автомобиля, завезшего ее в Грюнвальд. Она и сейчас любила целоваться с ним.

Обдумывая прошедшее с тех пор, она о многом жалела, и больше всего – о смерти отца. Она постоянно чувствовала, как ей его не хватает, и до сих пор плакала, вспоминая, как он лежал в прихожей, так жестоко избитый, что не дожил до приезда врача.

Но умирать приходится всем, а отец отдал жизнь, чтобы мир стал лучше. Если бы среди немцев было больше таких смелых, как он, нацисты бы не пришли к власти. Она хотела делать все, что делал он: хорошо вырастить детей, внести вклад в политику своей страны, любить и быть любимой. И больше всего ей хотелось, чтобы, когда она умрет, ее дети могли сказать, как она говорила об отце, что ее жизнь прошла не напрасно и что благодаря ей жить в мире стало лучше.

Гимн закончился. Мод взяла последний аккорд, и маленький Валли наклонился и задул свечу.

Благодарности

Мой главный консультант по истории для всей трилогии – Ричард Овери. Я также благодарен таким историкам, как Иван Модсли, Тим Рис, Матиас Рейс и Ричард Той, за чтение машинописного варианта книги «Зима мира» и внесение исправлений.

Как всегда, очень ценной была помощь моих редакторов и агентов, особенно помогли мне Эми Беркауэр, Лесли Гелбмэн, Филлис Грэнн, Нейл Найрен, Сьюзан Оупи и Джереми Тревиатан.

С моим агентом Элом Цукерманом я познакомился году в 1975-м, и с тех пор это мой самый критичный и вдохновляющий читатель.

Несколько друзей помогли мне ценными комментариями. Найгель Дин умеет подмечать детали, как никто другой. Крис Мэннерс и Тони Мак-Уолтер были так же остроумны и внимательны, как всегда. Энджела Спайциг и Энн-Мэри Бенке уберегли меня от множества ошибок в тех местах текста, где речь шла о Германии.

Мы всегда благодарим наших родных, и это правильно. Барбара Фоллетт, Эммануэль Фоллетт, Дженн Тернер и Ким Тернер читали первый черновик и делали необходимые критические замечания, даря меня своей беспримерной любовью.