Зима, которой не было - [29]
Поцелуй. Поцеловал. Тебя. Он. Впервые. Это было то самое. Оно. Чувство. Прикосновение. Ева. Он поцеловал.
«Замолчи!» — мысленно заорала я, пытаясь заткнуть голос в своей голове. Нет, я была бы рада, если бы мой первый поцелуй украл парень, который сильно нравился. Мне. Но Артем… Я не понимала, что испытываю к нему. Неприязнь смешивалась с симпатией, интерес с презрением, а восхищение с ненавистью. Мое сознание вертелось в безумной центрифуге.
И все-таки я была честна с самой собой. На долю секунды, но была. Он поцеловал меня. И хотелось еще.
12. Ева и вторая ступень принятия
В мире вообще есть что-то более опасное, чем парни? Думаю, даже комета, снесшая мне голову, была бы менее катастрофична, чем этот самовольный и потерявший совесть человек. Я была готова рвать и метать, едва зашла в квартиру: нога тут же пнула гардеробный шифоньер, а кулак с силой ударился о зеркало. Хорошо, что дома не было отца, а иначе он бы сразу вызвал бригаду своих дружков к такой нелепой психопатке, как я.
Сровняв дыхание, я уселась на кухне, взяв в руки коробку с черным чаем. Вдохнув аромат прелых листьев, я вновь вспомнила лицо чертового дарителя. Меня объяла злость, которая перемежалась с щекотливым чувством под ребрами. А едва я окуналась в то самое ощущение поцелуя, как низ живота словно вспыхивал удовольствием, заставляя меня сомневаться в собственной адекватности. Обычно по возвращении домой я мигом включала компьютер и за пять секунд находила, чем заняться. А сейчас даже сил подняться не было — лицом я впечаталась в кухонный стол, рассыпав чай по синей скатерти.
Меня кусали десятки вопросов, начиная с «Зачем Артем это сделал?» и заканчивая «Не псих ли он часом?». Конечно, его история тронула ороговевшую душу: он был милым и спокойным, когда рассказывал ее, все дела… Но Акиншев — это Акиншев…
Боже, Ева, он даже не спросил разрешения поцеловать тебя!
«А… о таких вещах вообще спрашивают?» — поспорила с внутренним голосом я, на секунду встав на защиту своего растлителя. Одним словом, я была в полнейшем замешательстве, и мне предстояло хорошенько подумать о том, что делать дальше.
Приняв горячий душ, я выползла из тесной запаренной кабинки, прошлепав босыми ногами к себе в комнату. В конце концов, решение пришло само: ничего не делать. Мне было интересно взглянуть на реакцию Артема. Будет ли он делать вид, что ничего не произошло, совсем обнаглев, или же отреагирует по-иному.
В общем, моя цель никогда ни в кого не влюбляться летела в бездну. Каждая секунда напоминала о том, что Артем мне хотя бы не безразличен. И это дико злило. Как там говорил отец о пяти ступенях принятия? Отрицание-гнев-торг-депрессия-принятие? Кажется, я залезла уже на вторую.
***
— Ева!
Отстань, я умерла.
— Ева-а…
Читай мысли.
— Я съем твой эклер…
— Нет! — вскочила я, метнув гневный взгляд в сторону Леси.
— Не кричи, — вполголоса произнесла девушка, вежливо улыбнувшись ребятам, которые обратили внимание на мой крик.
— Ну да, еще не все знают, что ты водишься с дикой новенькой, — вздохнула я, накрутив медную прядь волос на палец.
Алеся пожала плечами и, словно невзначай, откусила-таки от моего пирожного.
— А мальчики из моего класса говорили, что ты ничего.
Я тут же смутилась, ощутив, как покалывает щеки. Чтобы скрыть стеснение, я огрызнулась:
— Плевать. И вообще. Ты откусила!
— Ну и что?
Алеся была прелестной даже с набитым ртом.
— Ты какая-то загруженная, — добавила она, отпив чай. В столовую на третьей перемене мы всегда ходили вместе. — После выходных.
— Не знаю, с чего ты взяла… — неуверенно пробубнила я, хватаясь за коробку с соком.
Внезапно я услышала мерзкий скрип столовской табуретки, и рядом со мной оказался Женька. Он подтащил свой стул к нашему столу и уселся, будто его звали.
— Я просто здесь посижу, — фыркнул он. — Ничего не значит.
— Хочешь эклер? — кивнула на пирожное я.
— Эй! — возмутилась Леся. — А мне, значит, не надо.
— Тише, — покачал головой Женька. — Будешь шуметь — станешь не такой, как обычно.
Я согласно закивала, наблюдая, как парень запихивает эклер в рот. Школьный пиджак шел ему не меньше, чем спортивный костюм. Все из-за телосложения. Артем, конечно, постройнее…
Артем? О, да. Артем…
Я в очередной раз астенически выдохнула и вместо еды принялась за грусть. Кусок в горло не лез, а уголки губ тянулись к подбородку.
— Вкусно, — демонстративно облизав пальцы, Женька взглянул на Лесю.
— Заткнись, — полушепотом отреагировала она. А затем обратилась ко мне еще тише: — Я тебя ненавижу.
— Взаимно, — закатила глаза я.
Парень взглянул на массивные часы, а затем поинтересовался:
— Вы всегда ругаетесь?
— Какая тебе разница? — Леся пошла в наступление.
— Мы не ругаемся, — спокойно пояснила я.
Женька скорчил рожу своей бывшей возлюбленной, а затем, назло нам проскрипев стулом, вышел из-за стола.
— Чего ему теперь-то нужно? — подперев подбородок кулаком, поинтересовалась Леся, гневливо смотря тому в спину.
Мне оставалось лишь покачать головой.
После занятий я безрадостно отправилась домой. Вообще-то я всегда хожу туда и обратно без особого веселья, но в последние пару дней хотелось совсем удавиться. Меня то в жар, то в холод швыряло. Привычная жизнь пошатнулась от того, что всего лишь какой-то парень поцеловал меня. Да, я в курсе, люди не только целуются, а еще трахаются, женятся и заводят детей. Интересно, для каждого человека движуха подобного масштаба — главное событие года, или только я настолько скучно живу?
Это роман городской прозы – комедийная (или трагикомедийная?) мелодрама, не лишенная детективной линии. Книга открывает читателю Киев здесь и сейчас: те же пабы и уличные пробки, театры и трамваи, парки и вузы. Рассказчик – Николай Логинов – и его друзья со студенческой скамьи оказываются в самой гуще жизни своего университета. На пути к должности завкафедрой Логинов сталкивается с испытанием властью и деньгами, ложью и усталостью. Он не может быть с любимой – женат по расчету. Талантливый ученый, он вынужден отмывать деньги и бороться с порядочностью.
Представьте, что вас пытаются изнасиловать. Что вы сделаете? Правильно, позовёте на помощь. А если некому вам помочь? Что, если вы никому не нужны? Что вы сделаете тогда?
Сборник стихов «Ломтик манго» первая книга казахстанской поэтессы Валентины Хасановой. Лиричные, воздушные стихи – охарактеризовал ее поэзию известный в Казахстане художник, поэт и бард Роман Потехин, изъявивший желание сделать иллюстрации к этой книге. Стихи предназначены для аудитории, которая ценит красоту и смысл в поэзии. Ограничений по возрасту нет, стихи читают как мужчины, так и женщины, под песни на ее стихи «FERRARI”, “Стамбул», «Мой мир» зажигает молодежь в клубах и на дискотеках, лиричные песни «Сердце», «Ночной дождь» трогает женские сердца дам бальзаковского возраста.
Он – высокий, привлекательный рыцарь, хранящий тайну. Она – отважная красавица, у которой также секретов немало. Финнуле Крейс нужны деньги на приданое сестре, и медлить нельзя. У Хьюго Фицстивена, графа Стивенсгейта, возвращающегося домой в Англию из крестового похода с мешками драгоценностей, денег в достатке. Так что же может быть проще, чем похитить его и потребовать выкуп? Но с самого начала Финнула совершает ужасную ошибку – влюбляется в своего заложника.
Рита даже представить себе не могла, на что подписывается, соглашаясь на перевод книги одного известного американского продюсера. И то, что ей для этого предстоит перелет в другую страну, было даже на руку. Ведь там она должна была встретиться с таинственным почитателем, с которым переписывалась долгих полгода. Вот только жизнь иногда может преподнести неожиданные сюрпризы…
Остросюжетный женский роман о неожиданных поворотах судьбы, взлётах и падениях, о внезапных потрясениях и счастливых случайностях. Света – обычная девушка, которой выпало жить в тяжелые 90-е. Из-за безысходности и болезни матери она решается на отчаянный шаг – становится девушкой лёгкого поведения. И кто бы мог подумать, что в хмурое время переворотов могут происходить чудеса? И что древнейшая профессия на земле подарит девушке мужчину её мечты, солнечную Италию и простое женское счастье? Но с настоящей любовью приходят и новые серьёзные испытания.