Зима королей - [18]

— Ага, — сказал Энгус и взял аскуибх, который она дала ему. — Разумная женщина — это благодеяние для каждого мужчины.

— Ты знаешь Од. Она дочь Доннэчи. А разные пострелята и эльфы на полу — включая эту странного вида борзую между ними — принадлежат мне. И Финнлэйта ты тоже знаешь — отца моей матери. И Сирбхолла тоже знаешь, без сомнения.

— Убийца Датчан. Вблизи ты выглядишь моложе, я думал, ты немного постарше.

Сирбхолл и Энгус обменялись рукопожатиями.

— Иногда я хотел бы быть старше, — сказал Сирбхолл.

— Не стоит, будь, каким ты есть.

— Сирбхолл, Убийца Датчан? — сказал оллум. — Я слушал песни про тебя.

— Не пой их, — сказал Сирбхолл, — это приносит несчастье, или оллум так меня ненавидит?

Оллум улыбнулся — у него был длинный, тонкий рот, и улыбка растягивала его углы и делала рот еще тоньше.

— Это хорошие песни. Меня зовут Пэйдриг, я из Коннэута — я обучался с О'Хэртигэном.

— Да? — сказал Мюртах. — Я бы не думал, что он хороший наставник, настолько он ранимый.

Пэйдриг кивнул:

— Это верно.

Од дала ему чашку горячего питья, и он подлил себе еще.

— Но слушать его было наслаждение — ангелы никогда не играли так хорошо. Очень ранимый, да. Он играл как бы своими мыслями, словно они, его мысли, обладали руками. Вы никогда не слышали его?

— Нет. Но я разговаривал с людьми, которые слышали его.

— Это необычный способ, чтобы судить о человеке. Мюртах пожал плечами.

— Возможно. И это самая плохая манера обсуждать чьего-то учителя, это равно тому, что складывать песни о еще живущем человеке. Я никогда не слышал О'Флэйна, и я не оллум, но я могу сыграть изрядный кусок в его стиле. — Он повернулся к Энгусу: — Теперь будь внимателен — вилка опускается в котелок. Кто послал тебя ко мне?

Энгус снова улыбнулся:

— Верховный король.

— Да? А я думал, Мелсечлэйн.

— Нет. Верховный король хочет знать, что ты имел в виду той игрой на арфе в Кэтхэйре.

— Я имел в виду именно то, что я сказал. Почему он думает, что я на что-то намекал?

Энгус посмотрел на всех остальных. Мюртах наклонился вперед.

— Они могут слышать. То, что я делаю, может затруднить или облегчить их жизнь, поэтому они должны знать это.

— Он думает, что ты имел в виду, чтобы всех их подвесить на крючьях, словно мясные туши — своего рода вергельд!.

Мюртах рассмеялся:

— Нет. Там был… — он протянул ладонь и задумчиво пошевелил ею, — привкус того, что человек вроде меня мог бы воткнуть горячие иглы во многих великих и пристойных людей. Но они могли бы припомнить, кто вложил эти иглы в мои руки. Что я должен был бы делать с вергельдом? Я имел в виду покончить с этим, и я сделал это. Покончил с междоусобицей. Мне нравятся добрые вердикты. Это во мне сказывается сказочник.

Он взглянул на Финнлэйта и сказал Энгусу:

— Присаживайся.

Энгус обошел вокруг стола и сел. Его взгляд остановился на оллуме. Мюртах немного подвинул скамью и опустился на нее.

— Ты понимаешь, — сказал Энгус, — почему он послал меня. Мой клан единственный из всех, кроме ольстерцев, конечно, который не был тогда вовлечен. И мы провели ту зиму вместе в доме Мары. Я рад услышать, что ты имеешь в виду.

— Я сказал то, что имел в виду.

— Так мы все и подумали, но кое-кто…

— Мелсечлэйн.

— Не он. Кое-кто сказал, что в этом была слишком глубокая затаенная злоба…

— Затаенная злоба. О, Господи, ужель они думают, что я должен смазывать их всех медом? Они убили моего отца, они вырезали весь мой клан, весь, кроме трех или четырех семей. Ты возвращайся назад и скажи им, что я ненавижу их всех, но с этим покончено.

— Пока, — сказал Сирбхолл.

— Для блага всех, — Мюртах пристально посмотрел на Сирбхолла. — Существуют люди, которые… которые, я сомневаюсь, что мой брат их понимает. Я не думаю, что он вообще понимает все это.

Сирбхолл вскочил. Финнлэйт поймал его за пояс и силком осадил. Дождь проник через соломенную крышу и омочил их головы, от порыва ветра хлопнула дверь, какое-то мгновение все молчали.

— Мой брат молод, — сказал Мюртах, — он еще не знает, что есть разница в выборе между теми трудностями, которые испытывает человек, когда вступает во что-то и когда выбирается из этого.

Энгус перевел взгляд с него на Сирбхолла.

— А кто его осознает? Для нас — тех людей, ради которых я здесь, и меня — нет выбора. Выбор — это слово королей, даже если они находят трудным сказать его.

— Люди, которых ты ищешь здесь, это некий Кир мак Эода, и Кормак мак Догерти, и Шейн мак Махон?

— Меня послал Верховный король. Ладно, кто бы там ни послал меня, они — мы ждем кое-чего от тебя. Какой будет выбор?

— Пусть они ожидают. Это даст определенный привкус их скучным дням.

— Тут нет выбора, — сказал Сирбхолл. — Как говорит Энгус, это дело чести.

— Энгус никогда не говорил этого. Если в чем-то нет выбора, то какая же честь? Ты не только молод, но и глуп, если не видишь, что зреет в его уме, — Мюртах посмотрел на Энгуса.

— Я не обижусь на это, — тихо сказал Энгус.

— Он был твоим отцом, — тихо сказал Сирбхолл.

— Как великодушно с твоей стороны, — сказал Мюртах Энгусу. Он повернулся, подставив свое плечо Энгусу, и уставился на своего брата. — Я спорю с тобой, объясняю тебе. Я взял клятву, когда стал вождем О'Каллинэн, что, пока я буду главой, я не стану мстить сам.