Зима 53-го года - [17]
- Катенька, Ким пришел,- сказала Лидия Кирилловна.- Сейчас мы будем пить чай.
Лидия Кирилловна подошла к Кате, несмело протянула руку, пригладила Катины волосы, убрала их со лба, но Катя вдруг ударила мать по руке, оттолкнула и начала кричать:
- Ты издеваешься надо мной... Ты меня продать хочешь... Ты приводишь мужчин, и они меня разглядывают. Нравится, не нравится... Это унижает, это грязь... Но тебе наплевать... Окончу техникум и не буду... Не буду с тобой жить...
- Катенька, я хотела как лучше,- растерянно сказала Лидия Кирилловна,- он работает в управлении дороги... Оклад, машина... прекрасный семьянин... Жена его от рака померла... Помнишь, в прошлом году зимой были похороны и из Грузии самолетом привезли живые цветы... Об этом все говорили... Если б он разошелся или что подобное, я б его никогда не пригласила.
- Он перекривлял меня,- крикнула Катя,- думаешь, я не видела... За спиной показывал, какая я пучеглазая... Какие у меня вытянутые губы...
- Он шутил,- сказала Лидия Кирилловна,- и выпил немного. Напрасно ты его обозвала... Зачем этот скандал... Второй действительно неприятный тип, я его впервые вижу...
- Ах, неприятный,- крикнула Катя так громко, что изо рта ее брызнула слюна.- А зачем ты с ним флиртовала... Ты нарочно, нарочно,- уже в исступлении бормотала Катя,- ты нарочно приглашаешь ко мне мужчин, чтоб флиртовать самой... Вот... - выпалила она.
Лидия Кирилловна осторожно опустилась на краешек стула, сложив руки на коленях. Голова ее запрокинулась, лицо побелело, и губы от этого стали особенно ярко-красными, словно две сочащиеся красные полосы на мраморе.
- Чего ты стоишь,- визгливо крикнула Катя застрявшему в растерянности у дверей Киму,- воды... воды... Скорей воды... На кухне, на кухне...
Ким повернулся, неловко ударился грудью о дверной косяк и побежал через переднюю. Кухня вся была забита грязной посудой, ни одного чистого стакана. Ким растерянно метался, прислушиваясь к всхлипам, голосам из комнаты, опрокинул примус, разбил чашку, наконец сорвал со стены алюминиевую поварешку, наполнил ее водой и понес. Лидия Кирилловна и Катя сидели обнявшись, всхлипывая и что-то шепотом говорили друг другу. Лицо Лидии Кирилловны уже порозовело. Увидав Кима с поварешкой, обе рассмеялись.
- Мама, попей,- сказала Катя.
- Чтоб Кимушкины труды не пропали даром,- улыбнулась Лидия Кирилловна,спасибо, миленький.- Она взяла поварешку, глотнула. Катя осторожно принялась массировать ей виски.
- Ничего,- сказала Лидия Кирилловна,- мне хорошо... Сейчас будет чай...
Катя проворно убрала со стола, сбросила объедки в газету. Лидия Кирилловна принесла свежую, хрустящую скатерть и посреди поставила маленькую елочку с тремя серебряными шарами.
- Раздевайся,- сказала Лидия Кирилловна.- Чего ты в пальто... Будь как дома... Где ты встречал Новый год?
- В одной компании,- сказал Ким.- У нас на руднике есть хорошая компания...
Он снял пальто в передней, присел к столу, достал шоколад и протянул Кате.
- Спасибо,- сказала Катя,- какой ты заботливый... У тебя волосы торчат на макушке, как смешно.- Она улыбнулась. Щеки ее сразу округлились, носик приподнялся, нежные мочки ушек стали прозрачными, наполнились красноватым светом.
- Он и кекс купил,- радостно сказала Лидия Кирилловна,- ох, я ж его кекс в передней забыла... Кимушка, ты кем на руднике работаешь? Где ты так лицо поцарапал?.. И руки?
- Я занимаю инженерную должность,- сказал Ким,- случайно поцарапался... Не заметил проволоку... Я через год снова в университет поеду... В пятьдесят четвертом.
- Молодец,- сказала Лидия Кирилловна, - вот, Катя, тебе И кавалер... А мы ищем...
- Мама, оставь,- вновь раздражаясь, сказала Катя.
- Не буду, не буду,- торопливо замахала руками Лидия Кирилловна и ушла на кухню.
- Ким,- позвала Катя, усаживаясь против него, положив подбородок на ладони.
- Что? - тихо спросил Ким, чувствуя до сладости приятные толчки пониже сердца.
- Здравствуй,- сказала Катя.
- Здравствуй, Катя,- ответил Ким.
Лидия Кирилловна внесла электрический чайник, разрезанный торт и тоже разрезанный купленный Кимом кекс. Она поставила вазочку варенья, очень вкусного, пахучего, маленькие, размером с вишню яблочки плавали в густом бордовом желе. От чая стало жарко, Ким расстегнул было куртку, но, вспомнив о несвежей рубашке и штопаном свитере, торопливо застегнулся опять.
- Может, по рюмашечке? - спросила Лидия Кирилловна. Она достала графинчик темно-вишневой наливки.- За вас, дети, разлив и подняв стопку, сказала Лидия Кирилловна, мы уже отжили свое, хорошо ли, плохо... А вы только начинаете жить...
Чокнулись, выпили. Побегав на морозе, Ким полностью протрезвел от выпитых им ранее стопок водки, однако теперь наливка сразу ударила в голову, все приятно закружилось, и он начал плохо слышать, что являлось верным признаком опьянения. Лидия Кирилловна куда-то исчезла, они сидели с Катей друг против друга и смотрели в глаза, кто пересмотрит. Потом Катя рассмеялась, замигала, взяла шоколад и принялась разворачивать, разрывая серебристую обертку длинными пальцами. Она отломила две дольки, положила их себе в рот, затем отломила сбоку продолговатую полоску и протянула Киму через стол, зажав один конец пальцами. Ким вытянул шею, надкусил. Ким откусывал кусочки и засовывал под язык, где они приятно таяли. С каждым разом ему приходилось все дальше и дальше вытягивать шею, потом даже приподняться, полоска исчезла, и Ким прикоснулся губами к Катиным пальцам, поцеловал их измазанные шоколадом кончики.
Попутчики — украинец Олесь Чубинец и еврей Феликс Забродский (он же — автор) — едут ночным поездом по Украине. Чубинец рассказывает историю своей жизни: коллективизация, голод, немецкая оккупация, репрессии, советская действительность, — а Забродский слушает, осмысливает и комментирует. В результате рождается этот, полный исторической и жизненной правды, глубины и психологизма, роман о судьбе человека, народа, страны и наций, эту страну населяющих.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли сценарии и сценарные замыслы писателя и кинодраматурга Фридриха Горенштейна, известного по работе над фильмами «Раба любви», «Солярис», «Седьмая пуля» и др. Сценарии «Рабы любви», «Дома с башенкой» и «Тамерлана» публикуются впервые. За исключением «Рабы любви», все сценарии остаются нереализованными.
В настоящем издании представлен роман Фридриха Горенштейна «Место» – произведение, величайшее по масштабу и силе таланта, но долгое время незаслуженно остававшееся без читательского внимания, как, впрочем, и другие повести и романы Горенштейна. Писатель и киносценарист («Солярис», «Раба любви»), чье творчество без преувеличения можно назвать одним из вершинных явлений в прозе ХХ века, Горенштейн эмигрировал в 1980 году из СССР, будучи автором одной-единственной публикации – рассказа «Дом с башенкой».
Фридрих Горенштейн эмигрировал в конце 70-х, после выпуска своевольного «Метрополя», где была опубликована одна из его повестей – самый крупный, кстати, текст в альманахе. Вот уже два десятилетия он живет на Западе, но его тексты насыщены самыми актуальными – потому что непреходящими – проблемами нашей общей российской действительности. Взгляд писателя на эту проблематику не узко социален, а метафизичен – он пишет совсем иначе, чем «шестидесятники». Кажется иногда, что его свобода – это свобода дыхания в разреженном пространстве, там, где не всякому хватит воздуха.
Выдающийся русский писатель второй половины ХХ века Фридрих Горенштейн (1932—2002) известен как автор романов «Псалом», «Место», повестей «Зима 53-го года», «Искупление», «Ступени», пьес «Споры о Достоевском», «Бердичев», сценариев к фильмам «Солярис» и «Раба любви», а также многих других произведений. «Дрезденские страсти» занимают особое место в его творчестве Эту книгу нельзя целиком отнести ни к художественной прозе, ни к публицистике: оба жанра сосуществуют в ней на равных. Занимательная фабула – иронический рассказ об участии делегатов из России в Первом международном антисемитическом конгрессе, состоявшемся в 1882 году в Дрездене, – служит поводом для глубокого психологического исследования первых шагов «научного» антисемитизма и обоснованного вывода о его неизбежной связи с социалистическим движением.
Все, что казалось простым, внезапно становится сложным. Любовь обращается в ненависть, а истина – в ложь. И то, что должно было выплыть на поверхность, теперь похоронено глубоко внутри.Это история о первой любви и разбитом сердце, о пережитом насилии и о разрушенном мире, а еще о том, как выжить, черпая силы только в самой себе.Бестселлер The New York Times.
Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.
Эллен хочет исполнить последнюю просьбу своей недавно умершей бабушки – передать так и не отправленное письмо ее возлюбленному из далекой юности. Девушка отправляется в городок Бейкон, штат Мэн – искать таинственного адресата. Постепенно она начинает понимать, как много секретов долгие годы хранила ее любимая бабушка. Какие встречи ожидают Эллен в маленьком тихом городке? И можно ли сквозь призму давно ушедшего прошлого взглянуть по-новому на себя и на свою жизнь?
Самая потаённая, тёмная, закрытая стыдливо от глаз посторонних сторона жизни главенствующая в жизни. Об инстинкте, уступающем по силе разве что инстинкту жизни. С которым жизнь сплошное, увы, далеко не всегда сладкое, но всегда гарантированное мученье. О блуде, страстях, ревности, пороках (пороках? Ха-Ха!) – покажите хоть одну персону не подверженную этим добродетелям. Какого черта!
Представленные рассказы – попытка осмыслить нравственное состояние, разобраться в проблемах современных верующих людей и не только. Быть избранным – вот тот идеал, к которому люди призваны Богом. А удается ли кому-либо соответствовать этому идеалу?За внешне простыми житейскими историями стоит желание разобраться в хитросплетениях человеческой души, найти ответы на волнующие православного человека вопросы. Порой это приводит к неожиданным результатам. Современных праведников можно увидеть в строгих деловых костюмах, а внешне благочестивые люди на поверку не всегда оказываются таковыми.
В жизни издателя Йонатана Н. Грифа не было места случайностям, все шло по четко составленному плану. Поэтому даже первое января не могло послужить препятствием для утренней пробежки. На выходе из парка он обнаруживает на своем велосипеде оставленный кем-то ежедневник, заполненный на целый год вперед. Чтобы найти хозяина, нужно лишь прийти на одну из назначенных встреч! Да и почерк в ежедневнике Йонатану смутно знаком… Что, если сама судьба, росчерк за росчерком, переписала его жизнь?