Зигзаги судьбы - [26]

– Ты говоришь как беззаботный холостяк. Мне это трудно понять. Взрослый мужчина не желает взваливать на свои плечи ответственность за семью. Вот из-за таких мужчин, как ты, такие женщины, как я, не могут выйти замуж. По-моему, это очень печально. Не подумай, что я хочу быть твоей женой и иметь детей от тебя. Но об этом могут мечтать другие женщины.

Если бы Грейс сейчас присмотрелась к соседу повнимательнее, она бы увидела, что возмущение начинает искажать черты его лица. Но она этого не сделала, а продолжила говорить, не заботясь о том, какое впечатление производят на Джека ее слова:

– Я просто не понимаю, почему для вас, мужчин, женитьба – это такая страшная проблема?

Беренджер ничего не ответил, и Грейс наконец внимательно посмотрела на него. Она тут же сменила тон:

– Джек, что с тобой? Прости меня, я несу чушь. Это вовсе не преступление, если ты не хочешь жениться. Действительно. Оставайся хоть всю жизнь холостым и одиноким. Кто в наше время посмеет обвинить тебя за это?

– Ты ошибаешься, Грейс. Я был женат.

Глава 8

Бостон, Массачусетс – много лет назад

Марша Грэм вошла в свой маленький дом в Бруклин-Виллидж, расположенный в одной трамвайной остановке от Гарвардского медицинского колледжа. Джек поднял голову от учебника и снова с восхищением подумал, что проведет остаток своей жизни с этой женщиной.

Они познакомились, когда Джек учился на предпоследнем курсе Гарвардского университета, а Марша только что поступила на первый. С того времени они и начали встречаться – любимая дочка богатого отца из Коннектикута и уже много повидавший в своей жизни студент родом из Бруклина. Они были парой, которая словно сошла со страниц романа: Марша, белокурая красавица с зелеными глазами, и симпатичный мужественный смуглый Джек.

Их любви ничто не препятствовало. Семье Марши очень нравился Джек, и после того, как дочь окончила учебу, родители купили ей домик в Бруклин-Виллидже и помогли устроиться на работу учительницей в начальной школе, чтобы Марша могла быть поближе к Джеку, который продолжил обучение в Гарвардском медицинском колледже.

Джек захлопнул толстый том и откинулся на спинку софы с цветастой обивкой. Была у него и своя комната в обветшалом трехквартирном доме, который владелец превратил в общежитие для студентов, но там постоянно гремела музыка, поэтому все свое время, кроме занятий и библиотеки, Джек проводил в доме Марши.

Марша положила свою сумочку на столик рядом с висевшим на стене расписанием ее уроков.

– Привет! – Джек отложил в сторону учебник, встал, потянулся, а затем последовал за Маршей на кухню, где она мыла руки. Открыв холодильник, он достал пакет молока и несколько бутербродов с мясом. – Как у тебя сегодня прошли уроки?

Марша ничего не ответила, и, уже намазывая мясо горчицей, Джек осознал, что она молчит. Он посмотрел на Маршу. Она продолжала стоять возле раковины, текла вода, а по щекам у нее катились слезы.

– Эй, что случилось?

– Все плохо. – Марша закрыла лицо ладонями и расплакалась.

Джеку не нравились плачущие девушки. Его мать была образцом волевой женщины, а кроме нее, в семье были только мужчины. Когда Джек начал встречаться с девушками, он никогда и близко не подходил к той, которую когда-либо видел расстроенной на людях. А Марша никогда раньше не плакала.

– Как все может быть плохо? – Джек подошел сзади к Марше, закрыл кран, а затем повернул ее лицом к себе.

– Мэри Гамильтон выходит замуж, – сообщила Марша.

Несколько секунд Джек удивленно смотрел на свою подругу, пытаясь сообразить, что же это может значить. Он не помнил, чтобы Марша рассказывала о Мэри Гамильтон хоть что-нибудь такое, что заслуживало бы внимания.

Джек понимал, что сейчас говорить с Маршей следует очень осторожно, как пробираться по минному полю, на зная, в какой момент может раздаться взрыв.

– А какая проблема в том, что Мэри Гамильтон выходит замуж? – осторожно поинтересовался он. – У тебя увеличится классная нагрузка?

Ответом ему стали усилившиеся рыдания, и Джек понял, что задал не тот вопрос.

Больше Марша ничего не сказала, а убежала в спальню. У Джека мелькнула мысль сбежать в общежитие – грохочущая музыка, с его точки зрения, была все же привлекательнее, чем плачущая женщина. Но он уже достаточно долго встречался с Маршей, чтобы понимать: если он сейчас уйдет, то будет только хуже, не говоря уже о том, что размолвка затянется. Если он уйдет, то к расстройству Марши, вызванному поступком Мэри, добавится еще и обычное «тебе на меня наплевать». А на носу экзамены, поэтому очень не хотелось выслушивать ее упреки.

Джек с неохотой направился в спальню. Дверь, как всегда, была приоткрыта. Не распахнута, но и не заперта на замок, как сделала бы Марша, если бы действительно не хотела видеть его сейчас.

– Эй, хочешь поговорить? – спросил Джек, входя в спальню и садясь на постель рядом с ней.

– Нет, – буркнула Марша, плакавшая в подушку. Уже не в первый раз Джек пожалел о том, что его девушка не такая, как его мать. Если мать что-то тревожило, та выговаривалась, объясняя все четко и ясно. И никому из домочадцев не приходилось гадать, в чем причина ее плохого настроения. Джек погладил Маршу по голове.