Зигзаги судьбы - [3]
Сев на скамейку в комнате ожидания и опустив голову в руки, он стал с тревогой ждать, чем всё закончится… В голове его проносились воспоминания несколько последних лет, когда он, будучи командиром батальона, защищал молодую Советскую власть от всех тех, кто не был согласен с этой властью и её идеями и стоял на её пути. Попав в госпиталь после ранения, он познакомился там с молоденькой студенткой медицинского института, обходившей палаты вместе с врачами госпиталя.
Его высокий лоб, голубые глаза и интеллигентность, выделявшая его из массы больных, обратили на себя внимание девушки. Всё началось с обычных разговоров. Потом между ними возникла симпатия… Помолвка, свадьба… Так студентка мединститута Янина и красный командир-литовец стали мужем и женой.
Первое время мать Янины, Валерия Антоновна, не могла терпеть его. «Ну зачем нам в семье иметь какого то литовца?» — говорила она дочери. Но брак был давно зарегистрирован. Как-то удалось ему убедить тёщу, что он любит её дочь и будет ей хорошим мужем. Он был старше жены на пятнадцать лет. Любя горячо друг друга, несмотря на ужасные трудности тех лет, захотели они иметь ребёнка. Вот ещё пара недель — и их надежды и мечты превратились бы в счастливую быль. И вдруг случилось такое!
В своём безнадёжном забытьи не заметил Анатолий, как к нему подошла его тёща и, прикоснувшись к его поникнувшей голове, объявила с чувством сильного волнения: «Это хулиган мальчишка».
Этим «хулиганом мальчишкой», абсолютно не пострадавшим от отцовского веса, досрочного рождения и всего вокруг происходившего был я. Меня назвали в честь деда по отцу Сигизмундом, а мама обычно называла меня Зыгмусем.
Дожив до старости, задумал я изложить свои воспоминания на бумаге. Мои мемуары военных лет были изданы под псевдонимом «А.Дубов». Мои приключения в далёкой Австралии, куда занесла меня судьба, были изложены в виде письма на 46 страницах к моим одноклассникам в Санкт-Петербурге.
Но какое-то чувство незаконченности воспоминаний, побудило моих друзей настоять на описании истории моего детства и школьных дней. И вот, полувспоминая, полуповторяя то, что мне помогли восстановить в памяти найденные друзья детства во время моих поездок в Россию в 1992 и 1993 годах, я набросал ещё сколько-то страниц, с помощью которых уже легче создавался «портрет обыкновенного человека, но с необыкновенными зигзагами судьбы». Мои воспоминания вышли отдельной книгой в 1995 году в петербургском издательстве «САТИС». Книга имела название «Детство, отрочество, юность не по Льву Толстому».
С тех пор прошло 7 лет, и мне предложили дополнить те воспоминания рассказом о жизни русской колонии в Австралии, проиллюстрировать их некоторыми документами, а также познакомить читателя со своими работами в области репортажной фотографии.
ВОСПОМИНАНИЯ ДЕТСКИХ ЛЕТ
«Хулиган мальчишка» — эти слова приходилось мне слышать от бабушки много, много раз. И события, отражённые в предисловии, которое вы только что прочли, тоже запечатлелись в моей памяти благодаря её многочисленным пересказам.
О моих первых шести месяцах жизни я знаю очень мало. В конце июня 1922 года случилось событие, о котором мне старались не рассказывать. Я пытаюсь восстановить его, собрав в своей памяти кое-какие отрывки из услышанного, но за абсолютную точность описания случившегося я не ручаюсь. Произошло же вот что.
Пришло письмо от адвоката из Литвы. Отошёл в лучший мир мой дед, оставив своим детям довольно солидное наследство. Требовалось присутствие моего отца для законного раздела оставленного. Отец оформил отпуск и, доехав до какого то пограничного пункта… пропал!
Письма шли из Литвы одно за другим с запросами, почему отец не приезжает и тем самым задерживает раздел наследства? На все запросы, адресованные в пункт перехода границы, приходили стандартные ответы: «Такой-то пропущен через границу тогда-то. Место нахождения не известно».
Вот так и осталась моя мать в каком то подвешенном состоянии. То ли муж бросил её и сына, то ли его «шлёпнули» на границе и не говорят об этом, то ли он арестован и сидит где-то как изменник Советской власти, которую он так преданно защищал?
Об этом мать и бабушка, конечно, говорили между собой много раз, но если это было в моем присутствии, разговор шёл по-французски, и я ничего не понимал.
Я сам исключаю последний вариант — до самой смерти в 1935 году, несмотря на заполнение множества анкет, мать правдиво отвечала на вопросы о местонахождении её мужа — «не известно» — и её никогда за это не беспокоили. Значит, он не сидел! Первый вариант, побег, тоже не подходит; — побег офицера из части не остался бы не зарегистрированным в местах всё знающих, и мать пострадала бы как соучастница. «Шлёпнули» по недоразумению и не признались в ошибке — таков мой вывод, основанный лишь на предположениях.
Как бы там не было, но отца своего, с тех пор я не видел. Как перебивалась мать, до самой смерти не выходившая замуж, сказать трудно. Младенцу и ребёнку жизнь представляется в радужных красках, независимо от того, что происходит вокруг. Да и память о тех временах увяла.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.