Зигфрид - [53]

— Коскэд, — хрипло сказал он, — выходи в сад, Коскэнд.

Услышав этот голос, Коскэнд ахнул. Перед ним был не Гендиро. Он проткнул бок своему господину и благодетелю. Он был так ошеломлен этим, что не мог даже плакать, голова его шла кругом, он только заикался и вскрикивал.

— Пойдем, Коскэнд, — проговорил Сигмунд.

Он все старался зажать рану рукавом, но кровь хлестала через руку и лилась на землю. Он поднялся и, опираясь на пику, побрел по плитам садовой дорожки к живой изгороди, отделявшей сад от храма. Коскэнд, у которого от горя и ужаса отнялись ноги, полз за ним на четвереньках. Они остановились у цветочной клумбы.

— Какая ошибка… какая ошибка!.. — бормотал Коскэнд.

— Сними с меня пояс, Коскэнд и перевяжи рану, — приказал Сигмунд. — Живее.

Но у Коскэнда так тряслись руки, что он ничего не мог делать. Сигмунд сам перевязал рану, крепко прижал ее левой рукой и без сил опустился на каменные плиты. Коскэнд заплакал:

— Что я натворил, господин! Что я натворил! — повторял он.

— Тихо, — сказал Сигмунд. — Нельзя допустить, чтобы об этом узнали. Что? Хотел проткнуть Гендиро, да обознался и проткнул меня?

— Страшную беду я натворил, — сказал Коскэнд, — но теперь я вам все расскажу. Служанка Куни и ваш сосед Гендиро давно уже находятся в преступной связи. В прошлом месяце, ночью, когда вас не было, Гендиро пробрался в спальню Куни… Мне тогда случайно удалось подслушать их разговор… Они решили извести вас, господин, утопить на рыбной ловле, как раз завтра. А потом они хотели сделать Гендиро вашим наследником и зажить припеваючи. Слушая все это, я не выдержал и невольно застонал от злости. Куни увидела меня, и мы с нею стали ругаться, но тут вышел Гендиро и показал мне ваше письмо, в котором вы просили его зайти и починить рыболовную снасть… Этим он припер меня к стене, а затем избил обломком лука и так, что до сих пор у меня шрам на лбу виден. Я было хотел на следующий же день все открыть вам, но какие у меня были доказательства? Подслушанный разговор? Положение Гендиро не сравнить с моим, меня бы просто выгнали из дома. И я все затаил в своем сердце, надеясь только на то, что мне как-нибудь удастся отговорить вас от поездки на озеро. Но вы не послушались меня, господин. Мне оставалось только убить прелюбодея и покончить с собой. Так я думал спасти вас от беды, и вот что из этого получилось!.. все обернулось против моих намерений. Страшная ошибка! Думал отомстить за своего господина, а вместо этого убил его! Да неужто нет Бога на свете? Несчастная моя судьба… Простите меня, господин мой!

С этими словами Коскэнд упал на колени и склонился перед рыцарем, уперев руки в каменную плиту. Сигмунд, корчась от мучительной боли, проговорил:

— Во мне, недостойном, ты почитал своего господина, и я тебе благодарен. И хотя мы с тобой заклятые враги, смерть от пики в твоих руках является для меня лишь справедливым возмездием. Поистине, нельзя безнаказанно отнять у человека жизнь!..

— Что вы говорите, господин? — испуганно спросил Коскэнд, — разве я враг вам?

— Слушай, — сказал Сигмунд, — помнишь, когда ты только что поступил ко мне, я стал расспрашивать тебя о родных, ты рассказал, что отец твой, Куро-дракон, бывший вассал короля, восемнадцать лет назад погиб от руки неизвестного перед лавкой оружейника. Ты сказал мне тогда, что живешь мечтой отомстить за своего отца, что ты с детства стремился поступить в услужение к рыцарю и просишь, чтобы я научил тебя искусству владеть мечом… Ты помнишь это? Признаться, я был удивлен, выслушав тебя. Знай, что человек, зарубивший в пустячной ссоре твоего отца, есть я, Сигмунд.

Ноги у Коскэнда подкосились, он сразу весь обмяк и тяжело опустился на землю. Некоторое время он ошеломленно глядел на Сигмунда, бормоча бессмысленные слова. Затем он закричал:

— Почему же вы сразу не сказали мне об этом, господин? Зачем вы так жестоко обошлись со мной?

— Ты не знал, кто убийца твоего отца, — сказал Сигмунд. — Ты был верен своему господину, и ты был предан сыновнему долгу. Я видел все это, и у меня болело сердце, потому что я не знал, как открыться перед тобой и дать тебе отомстить… Ведь ты мой вассал, обнажи ты против меня меч, и тебя обвинили бы в предательском убийстве своего господина… Долго я ломал голову, изыскивая способ дать тебе возможность безнаказанно отомстить за родителя, и вдруг Аик обратился ко мне с просьбой отдать тебя к нему в наследники. Намерение мое осуществлялось — став рыцарем, ты мог убить меня. Но давеча я увидел в саду, как ты точишь пику. Я понял, что ты задумал убить гнусных прелюбодеев, Куни и Гендиро, и счел этот случай подходящим. Да, я устроил так, чтобы ты принял меня за Гендиро, чтобы удар пикой достался мне и чтобы ты наконец утешил свое верное сыновнее сердце… Ах, Коскэнд, что мне эта боль от удара ржавой пикой по сравнению с той мукой, которую я испытал, когда ты, сложив передо мной руки, умолял научить тебя владеть мечом!.. Возможно, тебе хочется завершить свою месть, но если ты сейчас снимешь с меня голову, тебя обвинят в убийстве господина. Лучше сделай не так. Для успокоения сердца своего срежь у меня с головы пучок волос и, не мешкая, оставь этот дом… Ступай к рыцарю Аику, расскажи ему обо всем и тайно договорись, что делать дальше… Возьми вот этот меч. Это тот самый, который я торговал у Кото. Меч этот работы кузнеца Регина, и им я зарубил твоего отца в драке восемнадцать лет назад… Дарю его тебе на память. Возьми еще вот этот сверток, в нем сто золотых монет и письмо с завещанием… Там сказано о моем имуществе… А если ты будешь лить слезы и не уйдешь отсюда, род Сигмунда лишится званий и владений… не говоря уже о том, что тебя обвинят в моем убийстве. Хорошенько пойми это и уходи!..