Жы-Шы - [24]

Вертушки я обхаживаю с четырнадцати лет, так уж вышло, половина городских диджеев – закадычные приятели – дунуть там, посплетничать, за энергетиком для них сгонять по малолетству. Кто-то подогнал пластинку, кто-то – другую, кто-то научил сводить, кто-то информации подбросил… Типа рассказал, чем там Пит Тонг отличается от Тиесто… В таком стиле. Короче, болталась я пару лет в этой тусовке… И пройти мимо диджейства уже никак не могла. Целый год клевала мозги арт-директорам клубов, чтобы пустили поиграть. Хоть за бесплатно. Хоть немного… ну, часик! Ну?! Взяла измором! Доверили сыграть афтепати, два часа.

Знобило меня накануне дебюта, от волнения – колотун такой, как при температуре. Раз по пятнадцать все пластинки перебрала, расписала себе, какой трек с каким миксовать буду, и все равно тряслась целый день. В пять утра встала в «Зебре» за вертаки, наушники надела, а руки ходуном ходят. Ну, ничего, отыграла кое-как, похлопали мне шесть человек, которые еще на ногах держались к тому времени. Конечно, девчонок-диджеек в Твери нет, то есть до меня – не было. Верный Фил, естественно, предложил отметить, да я и сама без ста капель в то утро точно не успокоилась бы, такое событие! Отправились ко мне, Тони-Пони слился на пару дней по делам в Москву. Фил в честь праздника вымутил батл золотой текилы, типа проставился. В то утро мы с ним и легли. Совсем не пьяные, рюмки по три махнули для релакса, всего-то… Восемь утра на дворе, люди на работу выдвигаются, двери хлопают, голоса заспанные, вороны каркают, автомобили гудят, бензином потянуло, просыпается город… А мы спокойные лежим, без страстей и психодрам…

Я спрашиваю:

– Ты хочешь меня, Фил?

Фил только головой кивает, как-то сразу – не до разговоров ему.

– Так давай, самурай, действуй! И не вздумай решить, будто ты уже умер!

Фил меня неловко сграбастал и давай облизывать, как мороженное… Смешно так, трогательно… А я понимаю, что хоть все это и буднично, и ничего у меня внутри от Филовых объятий не замирает, и земля из-под ног не уходит, и никуда я не лечу и никуда не проваливаюсь, но никто, кроме него, не будет так смотреть на меня, так произносить вслух мое имя, так отражать все мои уголки и вмятины, что нельзя будет не залюбоваться отражением.

На всякий случай попросила его быть осторожнее, а Фил напрягся вдруг и сразу обмяк.

– Ты в первый раз, что ли, Лерка?

– Сам ведь знаешь, что никого не было.

– Ле-е-ер? – жалобно пропел Фил.

– А?

– Ты не обидишься?

– Чего вдруг?

– Я не хочу, чтоб у тебя первый раз вот так…

– Как?

– Как-то непразднично…

– А у тебя самого первый раз празднично было? С фейерверками, с цыганами и Снегурочкой?

– У меня… первый раз… было круто!

– Да ладно тебе, Фил! Ты все еще выглядишь как девственник. Ну-ка, расскажи про твой первый раз? И кто она? Я же в этом городе всех знаю.

– А у меня не в Твери было. Я в Москву ездил, помнишь, прошлой осенью?

Фил говорит серьезно, вдумчиво, будто отвечает на экзамене. А это стопудовый знак, что Фил льет сироп.

– Прошлой осенью ездил в Москву… И в Нете познакомился с телкой, там много таких на сайтах знакомств зависают… Послал ей свою фоту, она назвала место и время, значит, реальное свидание, все понятно и без ухаживаний. Подкатила на голубом «Пежо», приподнятая такая телка, лет на пять меня старше, ну и предложила прямо в машине… Сказала, между прочим, что я – очень милый!

– А ты?

– А что я? Не мужик, что ли? Ты не даешь, дрочить уже – без интереса как-то…

– Что, присунул прямо в тачке?

– Ну, типа того… – Фил заметно смущается.

– Жесть! Это ты мне здесь регулярно, раз в неделю, о любви вешаешь, на сожительство подбиваешь, а сам ездишь и московских телок трахаешь прямо в их московских тачках? Герой… Геморрой-любовник!

– Да нет, Лерка… Ты неправильно все поняла… Я не это имел в виду… – начинается классический номер Фила.

– Да что уж тут можно не так понять? Было – значит было! Поздняк задом сдавать!

– Ну… как бы… не совсем было…

– Не совсем было – это значит, совсем не было?

– Да нет… Ну все-таки… – На Фила жалко смотреть. А жалость, как известно, губит нас, женщин.

– Давай конкретно, Фил! Был у тебя первый раз?

– Ну, Лерка… Вообще-то… мой первый раз… сейчас… – Фил вовсе поник, а я в тот момент первый раз испытала к нему, можно сказать, нежность… настоящую, женскую! Обхватила его голову обеими руками и принялась целовать медленно – в глаза, в губы, в волосы… Только чувства эти были материнские, сердце не обманешь. Потом мы тихо уснули с Филом, обнявшись, как две медузы на волнах, без всякого жесткого немецкого порно. И ничего нового у нас в то утро не случилось. Как, впрочем, и во все последующие.

Мой фотоальбом – толстый квадратный бук в обложке, будто бы выкроенной из велюровой рубашки в крупную клетку. Мне иногда приятно фантазировать, что это была рубаха Курта Кобейна. Обычный альбом, из тех, что продаются в ларьках на вокзалах и в аэропортах. Вся моя история – история вокзалов и аэропортов. Еще – отелей и концертных площадок. А еще – ресторанов и клубов. Вот смотри, я такая серьезная за вертушками… Типа работаю…

В городе Тверь – семь клубов. Но только попадая в три из них, ты почти не рискуешь. Увидев тебя в одном из этих заведений, никто не скажет, что ты опустилась и потеряла нюх, никто не зашепчет за спиной, что ты – дашь любому за бокал пива, никто не схватит тебя за руку и не потащит в тачку, никто не заподозрит тебя в отсутствии вкуса. Все мои тверские подруги, одноклассницы-дюймовочки, чинно протанцовывают уик-энды в заданном треугольнике. А я посещаю все семь тверских клубов. Представляешь, какая у меня репутация в родном городе?! Посещаю – не то слово. Я в них работаю. Как белка в колесе. То есть кручусь между всеми сразу. За две клубные ночи успеваю обработать все семь, стопудняк! Вот, к примеру, пятница… Алкогольное цунами захлестывает город. Клерки сбрасывают офисную садо-мазо униформу и наперегонки бегут релаксировать. Планктон колышется! Для меня пятница начинается с разогрева. К десяти подгребаю в «Вулкан», откручиваю пару часов бравурный диско-хауз, чтобы прогрессивное тверское студенчество получило водораздел между учебной неделей и грядущей вакханалией… Уже в час делаю подтанцовку заезжей столичной попсе в «Культуре». К трем перебираюсь в «Гагарин», где меня поджидают барабанщик Колян и вечно орущий, нервный клавишник Макс.