Жужукины дети, или Притча о недостойном соседе - [25]
— Извините, — говорит он и передыхает. На лице у него достоинство и виноватость. Он пыхтит.
— Ничего, я не спешу, — говорю я.
«Славный, красивый старик, — думаю. — Таких теперь уже мало. Старой закваски».
— А вы чем занимаетесь? Работаете или учитесь? — спрашивает дядя. — Если, конечно, вы ничего не имеете против такого вопроса.
— Нет, что вы, — говорю я, — учусь.
— Это замечательно, это хорошо, это изумительно — учиться, — говорит старик. — Ваш дядя — прекрасный пример. Наука требует от человека всей его жизни...
Он смотрит с испугом на оставшиеся ступеньки. Наконец пересиливает себя:
— Ну, пойдемте дальше...
Улыбается он так легко и плавно, мол, вы уж извините, что я старик, мол, старость не радость...
— Вот и наша площадка, — успокаиваю я старика. — Вот мы и пришли.
Я чуть задеваю дядю.
— Ах, извините, — говорю я.
— Нет, что вы, что вы, пожалуйста...
Мы стоим у двери. Смотрим друг на друга.
— Нет, вы меня извините, ради бога, пожалуйста... — Я краснею.
— Да ну что вы! — отмахивается дядя.
Я стою у двери и не могу пошевелиться:
— Да нет, я правда очень виноват... извините, пожалуйста... я совсем забыл... простите, ради бога... так получилось... я не хотел...
Дядя расширяет глаза, и его усы выгибают пушистые седые спинки.
— Что вы, право?
— Я совсем забыл... дядя улетел вчера в Кисловодск...
Некоторое время мы смотрели друг на друга.
На дядином лице боролась корректность.
Корректность победила:
— Что ж вы сразу не сказали...
Тучная спина заколыхалась вниз по ступенькам.
«Ничего, — успокаивал я себя, — ничего. Усы как у швейцара».
ЛЮБИТЕЛИ
За рулем.
Дорога впереди в ниточку. Машина раздвигает дорогу, разрывает лес. Лес разлетается, улетает двумя струями слева и справа. Поворот.
На лужайке за обочиной — колеса.
Машина, как жук, — кверху лапками.
Чужая машина. Не своя машина.
«Вот это да! Вот это пропорхал!..» — вообразил. Возникла сказка происшедшего. Диагноз.
«Тот ехал. Тот затормозил. Того занесло. Тот повернул — еще больше занесло.
Заносило, заносило...
И тот полетел.
Перевернулся, перевернулся... Раза два перевернулся.
Не меньше ста была скорость!
Интересно.
А где же пассажиры?
Никого людей. Впрочем, пассажиров могло и не быть.
А шофер?..»
Машина остановилась. (Долг автомобилиста. Интерес профессионала-любителя.)
Все равно никого.
Вдруг смех. Послышалось?
Увидел...
На холмике сидит человечек. Смотрит на машину кверху лапками. Прыскает.
«Странный очевидец. Все-таки надо узнать».
— Здорово!
— Здорово. Ха! — сказал сидящий. — Здорово? Ха-ха!
— Здорово! Ведь шел-то как! На сто.
— Наверно. Ха-ха-ха!
— Вы видели?
— Видел... Ах-ха-ха-ха!
— Наверное, подвели колодки?
— Ах-ха-ха! Курица... Ха-ха-ха!
— Ведь не меньше двух раз перевернулся?
— И-ах-ха-ха! Четыре... — трясся человечек. — И-их-хи-хи!
— Что ж тут смешного! — возмутился автомобилист. «Все бы этим пешеходам поскалиться». — Жертвы были?
— Их-хи-хи-хи! — визжал человечек, тыкая пальцем в сторону перевернутой машины. — Были... Иг-ги-ги-ги!!
— КТО? СКОЛЬКО?
— И-и-иг-ги-ги-ги-ги! Курица... И-их-ха-хи-ху-хо!
— Как?
— И-их-ха-хи-ху-хо! Хотел объехать... Уа-ах-ха-хи-хи-ху-хо! Уа-ах!
— А как же пассажиры?!
— Уох-хоу-хоу! — лаял человечек. — Пассажиров нет. Уох-хоу-хоу! хох!
— То есть как?!
— Уох-хох! Фьить-фьють... И-ах-хи-хи-гу-го-го! Фьюить! — свистело в человечке.
— Бессердечный человек, — сказал автомобилист. — А шофер?
— Гу-гу-го-го-ги-ги-ги! Буль-бульк! — булькало в человечке. — Ох-гу! Ух-го! Ах-гы-ы-ы! — ухал он. — Игиги... Хохихи... Пш-ш-ш! Вш-ш-ш! — выпустил воздух человечек. — Шофер?!.. Гоги-гуги! Их-хи-ху-хи! Буль-бульк... Уап-пи-пи! Бу-бо-ба! Фьють-фьють! Х-х-х... ЭТО Я!!!!!!!!!.....
ТАКИЕ ДЕЛА
В энской районной газетке была нехватка стихов. Кое-как перебивались на армейских собкорах.
Однажды — честь честью патриотический стих. В редакции обрадовались. Стих прошел.
Все нормальные люди читают нормально. А стихов не читают.
А вот какой-то псих читал стихи снизу вверх по заглавным буквам.
Искал.
Нашел: по диагонали читалось «ИВАНОВ — ДУРАК».
Иванов был большой человек.
Газетку разогнали. Столько-то человек, кормившихся ею, осталось без куска.
Весь мир потрясен вестью. 500 лет мы неправильно читали Вийона. Все стихи Вийона надо читать не так, как они написаны.
снизу, по диагонали, ходом коня, третьими буквами, четвертыми буквами третьего слова с конца пятой строки снизу.
Биография Вийона совсем не такая, а другая, зашифрованная.
С другими обстоит так же.
Тыщи лет люди не так читали стихи.
Наивные увлечения прошлого: игра в 15, футбол, Шерлок Холмс.
Все читают стихи. Общий ажиотаж. Детективность стиха.
Страшные истории из жизни великих людей. Их теневые стороны.
Тираж поэзии подскочил до невиданных высот.
Современная поэзия перестроилась. Ушел в историю наивнейший по технике акростих.
Поэты строили дачи.
Поэтессы удачно выходили замуж.
Кроссвордисты, ребусисты терпели крах...
«В этом стихе про зиму, найдя ключ, вы прочтете совет по домоводству».
Литературоведение с ужасом осознало, что оно шло не тем путем.
