Жуть вампирская - [9]

Сказала – и поцеловала старика на прощанье. А его ведь, бедняжку, не целовал никто и никогда, тем более такая булочка. Чувствует сухарь: тепло какое-то по нему разливается, сдобность бесподобная во всём теле образовалась. И куда только чёрствость девалась – мягкий да свежий стал.

Решил сухарь, что лучше он сам погибнет, а булочку спасёт. Скинул с себя упаковку, отдал ей с ключом вместе. Закуталась булочка в старую потёртую упаковку по самую корочку, не узнать. Стража её из дворца и выпустила – думала, сухарь восвояси отправляется. Сбежала булочка к своему коржику. А сухарь в её комнатах остался – смерти ждать.

Утром пришёл король за невестой, сильно удивился. Сухаря палачам отдал, за булочкой погоню снарядил – да той и след простыл.

Решил король сам в погоню отправиться. Да только не успел. Открылось небо, схватила короля огромная ручища и наружу вытащила со словами: – А этот батон уже старый, не место ему в витрине.

Что дальше стало с Батоном Пятнадцатым, никто не знает, даже многомудрый сухарь. Может, на корм свиньям пошёл, а может, в супе замочили и туристам подали.

Впрочем, при дворе мягкого и свежего Батона Шестнадцатого это совершенно никого не волнует.

СКАЗКА О РАССЕЯННОМ РЫЦАРЕ

Жил-был один дракон – очень древний, очень умный, очень страшный. Всю округу держал в ужасе и облагал поборами. У дракона было три головы и четыре высших образования – и никто с ним не мог справиться.

Сколько рыцари ни вызывали дракона на бой – а всё без толку. Сильных он обманывал. Умных – осиливал. Находчивых – запугивал. Храбрых – подкупал. Толстых рыцарей – ел, тощими – зубы себе после этого чистил. В общем, развлекался как мог – по-своему, по-драконьи.

Однажды один рыцарь, его звали сэр Забияка, вознамерился сразиться с драконом. И когда собирался, забыл голову в шкафчике в раздевалке. Снял один шлем, надел другой, а голову из прежнего вынуть запамятовал. В таком виде и поехал со своими оруженосцами на бой.

Постучался к дракону в пещеру – и молчит. Рот-то с головой в раздевалке остался.

Дракон на стук выглянул:

– Чего, – спрашивает, – надо?

А рыцарь – молча в драку.

Дракон видит: противник сильный! Хотел сэра Забияку обмануть, стал ему речи сладкие говорить, льстить, обещать. А тот не обманывается. Ушей-то с собой не привёз.

Дракон подумал, что рыцарь находчивый – захотел его запугать. Крылья растопырил, чешую встопорщил, огнём дохнул! А сэр Забияка не запугивается: ничего страшного не увидел – глаз-то с собой тоже нет.

Дракон решил:

– Храбрый!

И давай рыцарю золото предлагать. Даже оруженосцы уже соблазнились – из кустов вылезли, мешки подставили. А сэр Забияка не подкупается – звона монет не слышит, блеска не видит. Знай себе мечом машет.

– Умный, – понял дракон. – Придётся осиливать.

И как хвостом ударит! Как пастями своими куснёт!

Одной! – нет у рыцаря оруженосца.

Второй! – нет второго. Зря они из кустов на звон золота вышли.

Третьей! – нет у рыцаря головы! Вместе со шлемом по плечи откушена.

А рыцарю хоть бы хны: наступает! Мечом – вжик, вжик – всё ближе.

Тут дракон не на шутку перепугался. Он же не знал, что у сэра Забияки голова дома, в шкафчике. Так и сбежал со своими тремя головами и четырьмя высшими образованиями от пустоголового рыцаря – куда глаза глядят. Всё бросил – пещеру, сокровища, и никогда больше в тех краях не появлялся.

А рыцаря стали с тех пор звать сэр Забывака – за рассеянность.

А и Б сидели на трубе

В одном городе на одной улице стояло себе одно здание. Давно стояло, на стене год постройки кирпичами выложен: 1922. А чуть повыше, на краю крыши, надпись большими железными буквами: Б А Н Я. Краска с букв, конечно, уже пооблезла, ржавчина кое-где подкралась, но в общем и целом – крепкие железяки. Стоят, друг за друга держатся, под ветром поскрипывают. Так и ещё сто лет бы простояли, да только в один непогожий день говорит буква А букве Б:

– Слушай ты, Б! Вот сколько лет на тебя смотрю и всё хочу узнать: чего это ты вперёд меня вылезла? Всем известно, что А – первая буква в алфавите. Так почему же наша вывеска с тебя начинается? А?

Буква Б за словом в карман не полезла, откуда у неё карманы – то возьмутся:

– Да потому, дура ты неграмотная, что это – БАНЯ. Сюда люди помыться ходят. А поставь тебя первой, так АБНЯ какая-то получится.

– Сама дура! – говорит буква А. – Очень надо тебя туда-сюда переставлять. Вниз сбросить, и вся недолга. Получится АНЯ – красивое женское имя, между прочим. Вот и Н подтвердит, правда, Н?

Буква Н была тихая, интеллигентная, в соседскую ссору лезть совсем не хотела:

– Извините, пожалуйста, – сказала она, – я не совсем расслышала.

– Да ты глухая! – закричала на неё А.

– Простите, но Н – не глухая, а звонкая согласная, – не согласилась Н.

– Вот, Б, видишь, – обрадовалась А, – Н говорит, что она со мной согласная! Лучше сама вниз прыгай, не иди против общества.

Тут Я встряла:

– Буквы, буквы, не ссорьтесь! Я вот стою себе с самого краешка, и то не ругаюсь…

Только А её и слушать не стала:

– А ты, Я, вообще последняя буква алфавита, твоё место с краю. Скажи спасибо, что тебя ещё терпят на этой вывеске – всё равно до тебя никто не дочитывает. Замолкни, когда старшие говорят!