Жуть-2 - [98]
— Вы серьёзно? — удивилась Вика.
— Абсолютно! Фойриг — это не только «огненный», но и «темпераментный». Легенда гласит, что местный священник заключил с Мартиным договор, по которому он не будет трогать замужних и обвенчанных дам, и тех, кого хоть кто-нибудь ждёт дома. Но стоит свободной барышне попасться ему на глаза… раз — и она в подземном гареме. Украденным девушкам он дарует бессмертие.
— Завидный жених, — сказала консультант.
— Каменщики прошлого тоже обязаны были иметь жён, — продолжал джентльмен, — холостяков Мартин насильно женил на дочерях.
Вике почудилось, что чьи-то пальцы пробежались по затылку. Она тряхнула волосами:
— Никогда не слышала эту историю.
— Надо знать наш фольклор, — сказал джентльмен, — не Крампусом единым.
На ужин был салат, суп с пармезаном и вино. Мысли об Илья, мысли о похотливых гномах. Илья тоже был гномом, но ни бессмертия, ни свадьбы не сулил. Негативный опыт — тоже опыт, — утешала подружка.
Ручей журчал, огибая каток, прыгал по отлогим ступеням. Скалы густо поросли сосульками. В двухстах метрах от Вики чернели разломы, ветер гудел, пронизывая трещины, кишел тенями сосняк.
Она вошла в аквакомплекс, гулкий и слепящий огнями. Сдала вещи на хранение, переоделась. Курортники — по большей части пенсионеры — заседали в ресторане и баре. Кажется, они вообще не выходили на пустынные улочки.
Вика представила джентльмена из книжной лавки, как он обвивает её талию, как шепчет на ушко о троллях и гномах, а аристократические пальцы скользят по голой спине. Она бы разрешила. Возможно и здесь, в воде, надо лишь отплыть подальше…
Вика почувствовала, что возбуждается, и сошла по прорезиненным ступенькам в бассейн. Голубая плитка будто светилась под пятками. Вода плескалась у подбородка. И на весь огромный бассейн было человек десять. Вика оттолкнулась от бортика.
— Привет, Россия!
Она хлебнула воды и закашлялась. Встала на плитку, помассировала глаза.
На краю бассейна сидел Юра — она едва не расхохоталась, увидев его футболку с портретом Моцарта. Кажется, и внутри Юры было достаточно «Моцарта» — ликёра названного в честь Вольфганга Амадея.
«Ах ты чёртов меломан», — процедила она про себя.
И кивнула:
— Добрый вечер.
Ноги сами отгребали от земляка.
— Купаетесь? Правильно делаете! Я шмотьё сниму и к вам залезу.
Перспектива удручала. Вика обречённо скрипнула зубами.
— Расскажу, как фашистов этих на бабки кинул. Уписяетесь.
Юра посеменил в раздевалку, и Вика быстро поплыла к ответвляющемуся от бассейна каналу. Мимо пенсионеров, финской бани, под брызгающейся аркой и мигающими лампами. Вглубь терм.
Она плыла, вспоминая воду Чёрного моря, Волги, Смолино, Синеглазово, Чикинки, всех морей, рек, озёр, в которые погружалась, и как вдалбливала она Илья смысл пословицы про «два раза не войти», а он говорил: что за глупости, войти, конечно же.
«А если бы можно было, — моделировала она, — как у Кинга, путешествовать во времени, но самой выбирать пункт назначения, от рождения до сегодняшнего дня, я бы, наверное, я бы наверняка»…
Она свернула в продолговатый затопленный лаз.
«Я бы никуда не отправлялась», — подытожила Вика.
Этот курорт — умирающий, заторможенный, этот статичный отпуск — лучшее, что было в её жизни, самое честное, самое настоящее. Без лицемерия, лжи, без друзей и подруг.
Её обуяло счастье, но счастье болезненное и гиблое, схожее с тем, что, должно быть, испытывала бабушка, впадавшая в маразм и видевшая за телевизором бога.
Подойди, внученька, посмотри, ко мне боженька наведался.
А ведь в углу гостиной и правда кто-то стоял — пускай Вика и убедила себя в обратном.
Прошлое воняло хлоркой, которой обрабатывали полы в абортарии. Будущее пахло кошачьей едой. И лишь настоящее благоухало.
Из сауны слева по курсу вышла обнажённая женщина, бесстрастно продефилировала к душевым кабинам.
Табличка извещала, что впереди находится открытый бассейн. Вика поднырнула и вплыла в громадную чашу под звёздным небом. От подогретой воды поднимался сизый дымок. Ночная прохлада щипала голые участки тела. Здесь было безлюдно, она одна — королева джакузи. Цитируя надпись на значке соседки: «Ни богов, ни хозяев».
Вика ткнулась грудью в бортик, уцепилась, затаила дыхание. Снаружи царили холод и мрак. Гостиницы и коттеджи приютились на уступах. Снежные хлопья вальсировали над пропастью. Горы были застывшими великанами, а посеребрённые сосны казались разводами на заиндевевшем стекле.
И только бортики защищали от ужасов ночи, от чёрных силуэтов за деревьями, от могильных плит — заколоченных отелей Прекрасной эпохи. Как, наверное, пьяняще-жутко в пустых номерах.
Вика улыбнулась мечтательно. Она всегда предпочитала страшные сказки…
Что-то хлюпнуло, заплескалось.
Она развернулась, держась за перила. Мелькнуло и растворилось в дымке красное пятно.
Мороз обжигал щёки, по шее побежали мурашки. Вика нырнула в горячее, напряжённо изучая бассейн. Призрачное марево колыхалось над водой, маскировали вход в термы.
— Кто здесь? — спросила Вика и поняла, что говорит по-русски. Повторила вопрос на немецком.
Пар клубился, заполнял пространство. Ветер выл в горах.
Вика хотела поплыть к зданию, но рука намертво вцепилась в алюминиевый брус.
Максим Кабир — писатель, поэт, анархист. Беззаветный фанат жанра ужасов и мистики. Человек, с рассказами которого знакомы ВСЕ поклонники хоррора. И роман, который сравнивают с творчеством Кинга, Литтла, Лаймона — причем зачастую не в пользу зарубежных мэтров. Тихий шахтерский городок где-то в российской глубинке. Канун Нового года. Размеренная жизнь захолустья, где все идет своим чередом по заведенному порядку. Периодически здесь пропадают люди, а из дверного глазка пустой квартиры на вас смотрит то, что не должно существовать.
Мир после катастрофы, о которой никто не помнит. Мир, в котором есть место магии, голосам мертвых и артефактам прежней эпохи. Мир, в котором обитают кракены. И убийца кракенов, Георг Нэй, придворный колдун из Сухого Города. Мир за пределами острова-крепости – Мокрый мир, соленый и опасный, подчиненный воле Творца Рек. Неисповедимо течение темных вод. Оно может поглотить Нэя или сделать его легендой. И да поможет Гармония смельчакам, покинувшим клочки суши ради правды, похороненной на дне Реки.
Новая леденящая кровь история от Максима Кабира, лауреата премий «Мастера ужасов» и «Рукопись года», автора романов «Скелеты» и «Мухи»! Добро пожаловать в провинциальный городок Московской области, где отродясь не происходило ничего примечательного. Добро пожаловать в обычную среднюю школу, построенную в шестидесятые – слишком недавно, чтобы скрывать какие-то мрачные тайны… Добро пожаловать в мир обычных людей: школьников, педагогов. В мир, где после банальной протечки водопровода на бетонной стене проявляется Нечестивый Лик с голодными глазами. Добро пожаловать в кровавый кошмар.
«Байки из склепа» по-нашему! У мальчика Алеши плохая наследственность – его бабушка медленно сходит с ума, но об этом мало кто догадывается. Ничего не подозревающие родители отправляют Алешу в деревню на все лето. А бабушка в наказание за мнимое баловство запирает мальчика в темном страшном подвале. Долгими часами сидит Алеша во мраке и сырости, совсем один, перепуганный и продрогший… пока не начинает слышать «голоса». Они нашептывают ему истории, от которых кровь стынет в жилах. Рассказывают о жизни и смерти, любви и ненависти, предательстве и жестокой мести.
Максим Кабир – писатель, поэт, анархист. Беззаветный фанат жанра ужасов и мистики. Лауреат премий «Рукопись года» и «Мастера ужасов». Добро пожаловать в мир призраков Максима Кабира! Здесь пропавшая много лет назад девочка присылает брату письмо с предложением поиграть. Здесь по улицам блокадного Ленинграда бродит жуткий Африкан. Здесь самый обыкновенный татуировщик и самый обыкновенный сосед по больничной палате оказываются не теми, за кого себя выдают. И зловещая черная церковь звенит колоколами посреди болота в глубине тайги. Добро пожаловать в мир призраков Максима Кабира!