Жуть-2 - [70]
— Это займёт пару минут. Жду тебя там, — Модератор вскинул рукой на тепловоз. — Ты должен сделать выбор: с кем ты, — быстрый взгляд на руины тел бомжей, — и за что ты. Главное помни: я, в отличие от остальных, знаю выход.
Раскольников перевёл взгляд на тепловоз. Модератор отпрял, тенью пронёсся над полем битвы и растворился в абрисе железнодорожного монстра.
Нога перестала болеть, в руке чувствовалось приятное покалывание, Павел встал, сделал пару шагов, остановился и ощупал себя. Ничего себе, как новенький.
— Тепловоз?.. Да пошёл ты!
Павел заспешил в сторону проходной. Проходя мимо дворницкой, заметил суету и мелькание теней, не похожее на отблески телевизионного балагана. Занавеска дёрнулась, и в окне возникло белое, перекошенное лицо. Павел ускорил шаг, дошёл до ворот, до вертушки, и стал прикидывать, как её обойти.
Сквозь приваренные друг к другу трубы пробились жёлтые всплески автомобильных фар и немой красно-синий проблесковый маячок. Павел дёрнулся назад и ткнулся в мягкий ватник сторожа.
— Попался, дорогуша, — отпружинил сторож и звякнул замком.
Накатила тёплая чесночная волна. В ловушке.
Взяли.
Скрутили.
Повязали.
* * *
Люди. Те, кто резал чужие глотки. Они уходили в комнату и там исчезали. Проходили отбор, переходили на следующий уровень. Становились выше «экспериментатора». Его авторитета хватило, но он… всего лишь человек, такой же как и все.
Последний кипящий стон застрял в ушах, отзываясь электрическим эхом в костях и суставах. Собрав волю в кулак, Павел двинулся за сонными людьми, пленёнными дрёмой победы над собой, в поединке с приказом, сразившим прежнюю мораль наповал. В ту дверь, из которой не возвращались, дверь его кабинета.
Заходили по одному. Раскольников — последний, как «контролёр» в лабиринте. Когда дверь распахнулась, он увидел. Увидел их.
Тех, кого теперь много.
И его.
И тогда он побежал. Выскочил на воздух, свежий, как вино, дурманящий свободой, и рванул на машине.
Куда? Чёрт его знает, лишь бы подальше от того… что увидел.
От тех, кто пришёл.
* * *
— С этим что?
— Да в обезьянник пока. Видел что там?
— Не, а что?
— Пятнадцать жмуриков. Или больше, — капитан бросил недобрый взгляд на Раскольникова. — И когда только успел… сейчас найдут орудие… короче туда пока… до дальнейших. Кто там сейчас?
— Глыбин, и ещё парочка…
— О, отлично, пусть пока с ними… Делегация из района приедет. Ох, ночка же, блин.
Коридор, замок, решётка. Из углов поднялись тени, надвинулись, как высокий театральный занавес, непреодолимо и безвыходно.
— Бомжей, значит, зажмурил? — произнесли синие губы на щетинистом лице. Каменная хватка вцепилась в грудь Раскольникова, собрав рубашку в комок.
Павел обхватил руками прилепившийся к груди раструб, но тот оказался твёрд и незыблем, точно приварили. В затылок шарахнуло, и в глазах распустился чёрный цветок.
Вернуться в реальность помогли странные, липкие шлепки, доносившиеся откуда-то, как будто сверху. Он открыл глаза и вспомнил эксперимент, один из последних, после которого…
Дверь камеры была открыта. Осторожно переступая бурые лужи, Павел оказался в коридоре и увидел Модератора. В тусклом свете его фигура напоминала человеческую, лицо привычно пряталось в тени. Он развернулся и пошёл прочь.
Раскольников поплёлся следом.
— Я знаю, куда идти, — обернулся Модератор. — А ты нет.
Павел вернулся взглядом в обезьянник, сглотнул сухую слюну и двинулся по коридору, мимо разваленных надвое тел, разрубленных фуражек и погон, перешагивая чёрную сталь онемевших от ужаса Тульских и Токаревых.
Прочь, на свободу. Снова.
Опять.
Вторично.
Тень Модератора растворилась в пустоте улицы. Павел посмотрел вслед и похолодел — он остался один. Вокруг никого, только мерцающие окна глухонемых квартир с вросшими в стены бетонных пещер людьми. Людьми, между прочим, такими же, как он. Совсем не такими, как те…
Город готовился к выборам, со всех сторон пялились гигантские, искажённые перспективой жирные и худые рожи. Одна призывала к социальной справедливости, другая — к скорейшей смене установившегося строя, третья, наоборот, млела от стабильности и умиротворения.
У входа в метро Павлу сунули в руки листовку, сообщающую о его неправильном питании и полезности растительной пищи. В метро он увидел стайку буддистов, семенящих за лысым, как и они, наставником. На выходе в лицо хлынула реклама новых энергосберегающих ламп, светящих холодным белым светом, отчего-то неприятным, хоть и соответствующим всем современным нормам и сертификатам.
В какой-то момент Павел неожиданно осознал, что всё это значит…
Оглушённый догадкой, он бродил всю ночь, не зная куда пойти… Дома ждала сварливая подружка, от которой он никак не решался избавиться. В кабак, где каждую пятницу собирались склонные к алкоголизму и пустозвонству друзья. Куда? В тени мыслей жались потерявшие правдоподобие события вечера: машина, кладбище, полотно лопаты, мёртвые бомжи и залитое кровью отделение полиции…
Наконец он нашёл решение. Точнее того, кто его знал.
Владел.
Ведал.
Взмах руки, второй, такси, шорох покрышек, глухая аллея и загородный дом, знакомый и таинственный одновременно. Незапертая дверь, лестница, подвал, тот самый кабинет.
Мир после катастрофы, о которой никто не помнит. Мир, в котором есть место магии, голосам мертвых и артефактам прежней эпохи. Мир, в котором обитают кракены. И убийца кракенов, Георг Нэй, придворный колдун из Сухого Города. Мир за пределами острова-крепости – Мокрый мир, соленый и опасный, подчиненный воле Творца Рек. Неисповедимо течение темных вод. Оно может поглотить Нэя или сделать его легендой. И да поможет Гармония смельчакам, покинувшим клочки суши ради правды, похороненной на дне Реки.
Максим Кабир — писатель, поэт, анархист. Беззаветный фанат жанра ужасов и мистики. Человек, с рассказами которого знакомы ВСЕ поклонники хоррора. И роман, который сравнивают с творчеством Кинга, Литтла, Лаймона — причем зачастую не в пользу зарубежных мэтров. Тихий шахтерский городок где-то в российской глубинке. Канун Нового года. Размеренная жизнь захолустья, где все идет своим чередом по заведенному порядку. Периодически здесь пропадают люди, а из дверного глазка пустой квартиры на вас смотрит то, что не должно существовать.
Новая леденящая кровь история от Максима Кабира, лауреата премий «Мастера ужасов» и «Рукопись года», автора романов «Скелеты» и «Мухи»! Добро пожаловать в провинциальный городок Московской области, где отродясь не происходило ничего примечательного. Добро пожаловать в обычную среднюю школу, построенную в шестидесятые – слишком недавно, чтобы скрывать какие-то мрачные тайны… Добро пожаловать в мир обычных людей: школьников, педагогов. В мир, где после банальной протечки водопровода на бетонной стене проявляется Нечестивый Лик с голодными глазами. Добро пожаловать в кровавый кошмар.
«Байки из склепа» по-нашему! У мальчика Алеши плохая наследственность – его бабушка медленно сходит с ума, но об этом мало кто догадывается. Ничего не подозревающие родители отправляют Алешу в деревню на все лето. А бабушка в наказание за мнимое баловство запирает мальчика в темном страшном подвале. Долгими часами сидит Алеша во мраке и сырости, совсем один, перепуганный и продрогший… пока не начинает слышать «голоса». Они нашептывают ему истории, от которых кровь стынет в жилах. Рассказывают о жизни и смерти, любви и ненависти, предательстве и жестокой мести.
Максим Кабир – писатель, поэт, анархист. Беззаветный фанат жанра ужасов и мистики. Лауреат премий «Рукопись года» и «Мастера ужасов». Добро пожаловать в мир призраков Максима Кабира! Здесь пропавшая много лет назад девочка присылает брату письмо с предложением поиграть. Здесь по улицам блокадного Ленинграда бродит жуткий Африкан. Здесь самый обыкновенный татуировщик и самый обыкновенный сосед по больничной палате оказываются не теми, за кого себя выдают. И зловещая черная церковь звенит колоколами посреди болота в глубине тайги. Добро пожаловать в мир призраков Максима Кабира!