Жуть-2 - [51]
Шима отползал. Отталкивался каблуками, помогая правой рукой; левая рука прикрывала ракушкой гениталии. Его лицо было обращено к площадке: вздёрнутые брови, испуганные больные глаза дворового пса.
— У вас ничего нет кроме слюны и тупых клыков. — Мужчина с молочным глазом медленно наступал.
— Мама… мамочка… — Араужо рухнул на корточки, словно у него вынули колени. Его рот продолжал открываться и закрываться, но из горла выходило лишь придушенное гуканье.
Мужчина склонился и заглянул Шиме в лицо. Было не похоже, что боль откроет у Шимы второе дыхание, но тот зашипел и ударил врага в глаза «вилкой» из пальцев. Тут же одёрнул руку, тряся ладонью. Мужчина моргнул — и всё.
Потом распрямился и опустил каблук на ступню Шимы. Под мягким носом кроссовка хрустнуло. И сразу — ударил по подъёму стопы, в неприкрытые мышцами кости.
Шима взвыл и пополз на спине. Водянистое небо провисало к его бледному лицу. Шима перевернулся на живот.
Приоткрытый рот мужчины дрожал:
— Но ещё хуже, когда тот, кто испоганил твоё детство, не узнаёт тебя. Он отмылся и сменил конуру, он смотрит на тебя и улыбается, он спешит по своим делам, он не помнит. Не помнит даже этого! — Мужчина снова ткнул в белый глаз. — Они не хотят отвечать за то, что сделали. Они не верят в прошлое. — Его лицо покраснело, на лбу и шее проступили тёмные вены, почти как в финальной сцене ужастика о сканнерах, после которого Вадика долго мучали кошмары. — Но он… они… должны ответить! И чем раньше, тем лучше!
Шима добрался до площадки. Он уже не скулил, выпученные глаза пялились в рифлёный настил.
Вадик обхватил колени, в голове пробудилось смутное воспоминание.
В «Своих» ходили слухи о «защитниках» — невидимках в отличие от «старших братьев». О «защитниках» он впервые услышал в библиотеке, единственном месте, где существовали правила: в просторное светлое помещение пускали без личных вещей. Мальчик с голубыми глазами и вздёрнутым поросячьим носом сказал, что директор нанял «защитников», чтобы учеников не обижали за пределами школы; дворовая шпана пыталась отобрать у мальчика карманные деньги, и тогда появился худой человек в пальто с некрасивым шрамом на виске, он прогнал хулиганов и провёл его до дома. Голубоглазый мальчик был благодарен «защитнику», но… мужчина со шрамом испугал его.
Вадик зажмурился. Даже если и так… Он ведь перевёлся в другую…
Он представил одинокие фигуры на улицах города, длинные тени под окнами опекаемых, обращённые в прошлое глаза, тонкие, ловкие руки, которые ищут справедливости — нет, мести; он задохнулся этими образами, подумал: «Не стану ли я таким?».
— Не будет с вас толку, — сказал мужчина с молочным глазом, а потом посмотрел на Вадика: — Спасибо что позвал меня. Своей болью, страхом. Мне это было нужно.
Шима неуклюже поднялся на ноги, шатнулся в сторону и попытался перекинуть через ограду ногу, но в неё вцепился Косарёв и потянул Шиму на себя. Они упали на металлический настил.
Мужчина прищурился здоровым глазом, сунул левую руку в карман, достал широкую стамеску и побежал.
Загадка с подвохом.
Кто остался на трубе?
Ханту Райа
Алексей Жарков
Британская территория на севере Суматры
Залив «Красный шрам»
1889 год
Возвращаясь домой с прогулки, Вильям Деминг заметил бегущего к нему слугу. Парень был из местных, мелкий, тощий и шустрый, как тропический муравей. Обычно учтивый до смущения, он выглядел настолько встревоженным, что его движения показались Джону непозволительно дерзкими, и даже заносчивыми.
— Что такое, Куват? — спросил Джон, присматриваясь к слуге.
— Миссе Вили, ваша жена… он там, он… он очень кричать…
— Моя жена? — удивился Вильям, — ты уверен, Куват? Я видел её каких-то полчаса назад, и с ней всё было в порядке.
— Да, да, миссер Вили, торопись, — продолжал раскрасневшийся слуга, — очень торопись. Жена очень кричать… очень плохо кричать.
Вильям недовольно хмыкнул и направился к дому. Слуга суетливо побежал вперёд, то и дело останавливаясь, и делая знаки руками, чтобы хозяин поторопился. Вильяму это не понравилось, и он принялся старательно вымерял каждое движение своей привычной походки — слугам нельзя воображать, будто они могут повлиять на его поведение.
Дом находился недалеко от принадлежавших Вильяму чайных плантаций, с задней части к нему подходил склон гигантского холма, сплошь поросший густыми, галдящими на все лады джунглями. Толстые трёхметровые сваи, защищали строение от вездесущих муравьёв, многоножек и жуткого вида пиявок, которые в сезон дождей вели самым неподобающим образом. Сами сваи, толстые, основательные, были расписаны замысловатыми узорами и пропитаны специальным составом от термитов. Даже вездесущая плесень обходила их стороной. В помещения наверху вела лестница. Слуга подбежал к ней, заскочил на первую ступень, и сразу же спрыгнул, испуганно глядя на хозяина. Вверху ему находиться не дозволялось. Только один человек из местных имел на это право — смотритель их дома по имени Сапарман Харта.
Вильям пренебрежительно покосился на слугу.
— Что-то я ничего не слышу, — произнёс он.
— Миссе Вили… я слушать, я не врать. Страшный, очень страшный кричать ваш жена.
Мир после катастрофы, о которой никто не помнит. Мир, в котором есть место магии, голосам мертвых и артефактам прежней эпохи. Мир, в котором обитают кракены. И убийца кракенов, Георг Нэй, придворный колдун из Сухого Города. Мир за пределами острова-крепости – Мокрый мир, соленый и опасный, подчиненный воле Творца Рек. Неисповедимо течение темных вод. Оно может поглотить Нэя или сделать его легендой. И да поможет Гармония смельчакам, покинувшим клочки суши ради правды, похороненной на дне Реки.
Максим Кабир — писатель, поэт, анархист. Беззаветный фанат жанра ужасов и мистики. Человек, с рассказами которого знакомы ВСЕ поклонники хоррора. И роман, который сравнивают с творчеством Кинга, Литтла, Лаймона — причем зачастую не в пользу зарубежных мэтров. Тихий шахтерский городок где-то в российской глубинке. Канун Нового года. Размеренная жизнь захолустья, где все идет своим чередом по заведенному порядку. Периодически здесь пропадают люди, а из дверного глазка пустой квартиры на вас смотрит то, что не должно существовать.
Новая леденящая кровь история от Максима Кабира, лауреата премий «Мастера ужасов» и «Рукопись года», автора романов «Скелеты» и «Мухи»! Добро пожаловать в провинциальный городок Московской области, где отродясь не происходило ничего примечательного. Добро пожаловать в обычную среднюю школу, построенную в шестидесятые – слишком недавно, чтобы скрывать какие-то мрачные тайны… Добро пожаловать в мир обычных людей: школьников, педагогов. В мир, где после банальной протечки водопровода на бетонной стене проявляется Нечестивый Лик с голодными глазами. Добро пожаловать в кровавый кошмар.
«Байки из склепа» по-нашему! У мальчика Алеши плохая наследственность – его бабушка медленно сходит с ума, но об этом мало кто догадывается. Ничего не подозревающие родители отправляют Алешу в деревню на все лето. А бабушка в наказание за мнимое баловство запирает мальчика в темном страшном подвале. Долгими часами сидит Алеша во мраке и сырости, совсем один, перепуганный и продрогший… пока не начинает слышать «голоса». Они нашептывают ему истории, от которых кровь стынет в жилах. Рассказывают о жизни и смерти, любви и ненависти, предательстве и жестокой мести.
Максим Кабир – писатель, поэт, анархист. Беззаветный фанат жанра ужасов и мистики. Лауреат премий «Рукопись года» и «Мастера ужасов». Добро пожаловать в мир призраков Максима Кабира! Здесь пропавшая много лет назад девочка присылает брату письмо с предложением поиграть. Здесь по улицам блокадного Ленинграда бродит жуткий Африкан. Здесь самый обыкновенный татуировщик и самый обыкновенный сосед по больничной палате оказываются не теми, за кого себя выдают. И зловещая черная церковь звенит колоколами посреди болота в глубине тайги. Добро пожаловать в мир призраков Максима Кабира!