* * *
Сменилось руководство регионального отделения Союза Журналистов.
Новое правление прогнулось перед властями, чтобы получить новое здание в центре города, средства на капитальный ремонт и финансирование Союза…
Планы у правления были грандиозные.
Выяснилось, например, что региональное отделение никак не может обойтись без своего собственного гимна…
Объявили конкурс, выделили какие-то немыслимые деньги на призовое вознаграждение, и местные композиторы и поэты засучили рукава.
Некоторые журналисты ворчали:
— А музыку-то зачем сочинять? Она уже есть — готовая… Из кинофильма «Игрушка»… В самый раз будет.
* * *
Одна корреспондентка работала сперва на телевидении, потом — на радио.
Каждый раз у нее не складывались отношение с руководством, и она уходила.
Она была фанатиком электронных СМИ, поэтому, когда она вдруг подалась в газету, все удивились.
— А все очень просто, — рассказала журналистка. — После эфира ничего не остается. А от работы газетчика — папка с вырезками. В любое время можно посмотреть, перечитать, показать…
* * *
Радиожурналист сказал знакомому газетчику:
— Ну ладно, у нас прямой эфир, всё делается с колес. Иногда случаются ляпы и накладки. Но чего я понять не могу — почему ошибки бывают и в газетах? Ведь у вас достаточно времени, чтобы написать статью, а потом — проверить и перепроверить цифры и факты…
* * *
На редакционной вечеринке один журналист стал клеиться к ведущей экономической еженедельной программы.
— И не старайся, — отмахнулась она. — У меня оргазм бывает только от денег!
Тогда журналист вытащил из портмоне банковскую карточку «Visa» и помахал у теледивы перед носом.
— Ой, что-то не верю, — сказала она. — Ничего не чувствую. Кажется, она пустая…
И отвалила.
— А ведь права, сучка, — проворчал журналист. — Там и ста рублей нет…
* * *
Один репортер очень необычно решил отметить свое 15-летие в журналистике: написать мемуары.
— Не рано ли? — словно сговорившись, спрашивали знакомые.
— Мемуары надо писать, когда воспоминания еще не отредактированы склерозом, — отшучивался репортер. — И поверьте — мне есть, что рассказать. Ничего выдумывать не буду. Напишу только то, что было. Я за пятнадцать лет такого скотоложества насмотрелся!..
— Гляди, по судам затаскают!..
— Не затаскают. Я размещу в интернете. Судебных прецедентов пока не было…
Скоро все журналисты в городе знали, что репортер, известный скандальным характером и злым языком, намерен «всем сволочам вырвать матку прямо через прямую кишку без наркоза»…
Хихикая, спрашивали, на каком сайте искать мемуары и когда появятся первые главы.
Вскоре слухи дошли и до будущих действующих лиц.
Как-то репортер на улице встретил редактора одной областной газеты.
— Я слышала, Вася, ты мемуары написал? — спросила она.
— Верно, — ответил репортер, ухмыляясь. — Рабочее название: «Тихий омут».
— И обо мне будет?
Репортер ухмыльнулся еще шире.
— А как же!
— Разве тебе у нас плохо было?
— Если у вас так хорошо было, то почему «меня ушли»?
* * *
Случайный человек, попав в редакцию любой телекомпании за час до эфира, будет шокирован, услышав, как журналисты сражаются за время и первоочередность.
Обступив редактора, они пытаются аргументировано доказать важность именно своего материала.
— У меня репортаж из Законодательного собрания! — кричит один. — Мой материал должен идти первым!
— У тебя сухой официоз, — говорит другой. — А у меня — паводок, социальная катастрофа. Сто двадцать домов затопило! Четыреста тридцать два человека остались без жилья!.. Я первый!
Вмешивается третий:
— Да на хрен кому твой паводок нужен! Подумаешь — четыреста тридцать два человека без жилья остались! А ты знаешь, сколько жителей нашего города вообще не имеют своего жилья?.. Я вот о трех школьницах сюжет снял! Их убили с особой жестокостью! Весь город гудит!
Четвертый иронически спрашивает:
— Как убили?
— Двух задушили, одну — ножом пырнули. Сперва поиздевались, конечно.
— А у меня репортаж о том, как в мусорном жбане мужика нашли, — не без гордости говорит четвертый. — По частям. Я ментам помогал рыться в мусоре. Есть потрясающие кадры…
Тут вмешивается редактор:
— Ну это нет… Впереди Законодательного собрания я расчлененку не пущу!
— А после?
— В качестве прослойки дам паводок. Затем — блок криминальной хроники: твою расчлененку, потом — школьниц. Как два происшествия, имевшие большой общественный резонанс.
Журналист, приготовивший материал о смерти трех школьниц, с ненавистью смотрит на коллегу.
Для него он сегодня — злейший враг.
Но он тешит себя надеждой, что завтра кто-то не просто убьет трех школьниц, а еще и на куски порежет.
Уж тогда он отыграется!..
* * *
Журналист старой закалки устроился в недавно созданную газету.
Увидел, как там бухают двадцатилетние корреспондентки.
Потом рассказывал — с искренним возмущением в голосе:
— Еще ничего не написали, а пьют так, будто пропивают Нобелевскую премию по литературе. Или, на худой конец, — Пулитцеровскую по журналистике!..
Ростов-на-Дону,
1999–2004 гг.
