Журнальные публикации - [26]
.)
П е р в ы й. Пропустите вперед правую колонну, товарищи! (Хотят, хотят, ведь, действительно, хотят пропустить.)
В т о р о й. Почему пропустить? (А ведь, действительно, — почему? А? Я вас спрашиваю — почему? Вот то-то.)
П е р в ы й. Пропустите вперед правую колонну, товарищи! Почему затор, товарищи?
В т о р о й. Товарищи!
П е р в ы й. Товарищи!
В т о р о й. Товарищи!
На сцене возникает затор. Сцена ведь небольшая, так что затору и возникнуть-то ничего не стоит. Просто раз плюнуть. Проходи, проходи! — Куда проходи! — Я тебе сейчас покажу, куда проходи! — Покажи! Покажи! Тут подбегают специальные люди, растаскивают, уводят, исчезают. Но это здесь. А там, чуть в стороне, за Историческим музеем, за ГУМом, за Раменками, Балашихой, Бологим, Ростовом, Кавказом, Тихим океаном, за столпами Геркулесовами, за бездною Маракотовой, за пучиною безумной, немеряной, необъятной, — там все спокойно. Сияют в ночи огни телеграфа на улице Горького, ярко светит солнце над прозрачной синей и соседней непрозрачной водяной гладью. Летит салют. Временно закрыт проезд для транспорта. Толпа гуляет. Танцуют самбо и тарантеллу. Веселятся группами и парами. Мороженщицы продают мороженое, пиво, апельсиновый сок, сок агавы. В сельпо распроданы вина и водка.
А у нас на сцене затор.
П е р в ы й. Почему затор, товарищи?! (Действительно, почему? — ишь, будто не знаешь?)
В т о р о й. Товарищи!
П е р в ы й. Товарищи!
В т о р о й. Товарищи!
П е р в ы й. Пушкин, товарищи!
В т о р о й. Нет, Пушкин, товарищи!
П е р в ы й. Лермонтов, товарищи!
В т о р о й. Нет, Лермонтов, товарищи!
П е р в ы й. Некрасов, Добролюбов, Чернышевский, товарищи!
В т о р о й. Карамзин, Хомяков, Соловьев, товарищи!
П е р в ы й. Горький, Маяковский, Багрицкий, товарищи!
В т о р о й. Тютчев, Толстой, Достоевский, товарищи!
П е р в ы й. Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин, товарищи!
В т о р о й. Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский, товарищи!
П е р в ы й. Шолохов, э-э-э, товарищи!
В т о р о й. Розанов, Булгаков, Флоренский, товарищи!
П е р в ы й. Э-э-э, Фадеев, товарищи!
В т о р о й. Ремизов, Платонов, Ахматова, товарищи!
П е р в ы й. Э-э-э! Кхрпррркх-хх! (Что-то в нем портится! — Удивительно! — Ничего удивительного!) Гав… гов… ский… дер… ов… зм… щи!
В т о р о й. Александр Первый, Александр Второй, Александр Третий, товарищи!
И что? А ничего. Толпа замирает. Что ей эти имена? А вот ты и не прав, вот ты и не прав. Имена и суть сконцентрированная энергия полагания. Энергия времени и действия! А кроме-то, собственно, и нет ничего. — Понятно? — Понятно.
А там продолжается затор.
В т о р о й. Равноправие, товарищи!
Т о л п а. Ура!
П е р в ы й. Социализм, товарищи!
Т о л п а. Ура!
В т о р о й. Православие, товарищи!
Т о л п а. Ура! (Они кричат: “Ура! — Господи!” Я бы и сам крикнул. Да и кричал ведь. А что?)
П е р в ы й. Коммунизм, товарищи!
Т о л п а. Ура! (Они еще кричат: “Ура! — Господи! Господи!”)
В т о р о й. Народность, товарищи!
Т о л п а. Народность!
П е р в ы й. Интернационализм, товарищи!
Т о л п а. Интернационализм!
В т о р о й. Свобода, товарищи!
Т о л п а. Свобода!
П е р в ы й. Социализм, коммунизм, интернационализм, товарищи!
Т о л п а. Социализм, коммунизм, интернационализм!
В т о р о й. Самодержавие, православие, народность, товарищи!
Т о л п а. Самодержавие, православие, народность, товарищи!
П е р в ы й. Сувана Фуми, Фуми Насована, товарищи!
Т о л п а. Сувана Фуми! Фуми Насована! Сувана Фуми! Фуми Насована! Сувана Фуми! Фуми Насована! Сувана Фуми! Фуми Насована! Сувана Фуми! Фуми Насована! Сувана Фуми! Фуми Насована! Сувана Фуми! Фуми Насована! Сувана Фуми! Фуми Насована! (И дальше, дальше, насколько можно. Пока не покроет все точки и пазухи пространства.)
В т о р о й. Элои! Элои! Лама савахфани, товарищи!
Т о л п а. Лама савахфани! Лама савахфани! Лама савахфани! Лама савахфани! Лама савахфани! Лама савахфани! Лама савахфани! Лама савахфани! Лама савахфани! Лама савахфани! (И дальше, дальше по нарастающей.) Лама савахфани! Лама савахфани! Лама савахфани! Лама савахфани! Лама савахфани!
П е р в ы й. Това…
Т о л п а. Лама савахфани! Лама савахфани! Лама савахфани!
В т о р о й. Свобода, товарищи!
Т о л п а. Свобода, лама савахфани! Свобода, лама савахфани! Свобода, лама савахфани! Свобода, лама савахфани! Свобода, лама савахфани!
Вот они кричат: “Свобода! Свобода!” — Какая свобода? Где свобода? Почему свобода? — Как почему свобода? — Ну почему? — Как почему? Ведь я же все это выдумал! Я! Взял и выдумал! — Он выдумал! — Да, выдумал. — Ну, конечно, никто не мог, а он взял и выдумал. — Да, я. Захочу и выкину это слово. Захочу — переменю на “несвобода”. Захочу — еще что-нибудь такое выкину. Вот и выходит, что никакой такой свободы нет и в помине.
Но это только снизу, с точки зрения человека. А сверху, с точки зрения Бога, — она есть. Она неистребима. Она ни с чем таким не связана, чтобы ее с этим чем-нибудь таким спутать. Или чтобы она прилипла к этому чему-нибудь такому липкому и ее можно было бы под шумок с этим чем-нибудь липким и выкинуть. Да, это так. Это просто ужасно! Вот вроде бы я написал это все. Вроде бы всех повязал по ногам и рукам. Вроде бы везде, куда ни кинь взгляд, — везде я! И что же? А они в то же самое время проживают это все без меня! Это же ужасно! Уму непостижимо! Даже если я все перепишу, переиначу, опять-таки все это мной переписанное, переиначенное, проживут ведь — гады! сволочи! — без меня. И не вспомнят даже.
«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».