Журналисты не отдыхают - [38]
Константинов продолжал:
— Итак, мы идём на Питер и устанавливаем свой порядок!
Трудно сказать, насколько в событиях тех дней посуетились большевики, а насколько они были следствиям творчества народных масс. Но с утра 17 октября на Царскосельский вокзал стали прибывать воинские эшелоны. Из них выгружались очень злые солдаты. Они строились в колонны и двигались по Гороховой улице. Юнкера попытались преградить им путь, но именно в это время почему-то начали подходить разнообразные корабли с Кронштадта, с них выгружались матросы, которые быстро захватывали ключевые городские точки. Тут на сцену вылез Военно-революционный комитет, в котором видели большевики, левые эсеры и анархисты. Большинство солдат питерского гарнизона поддержало ВРК. Мы ведь тут совсем ни при чем, правда ведь? В общем, восставшие массы без особых проблем заняли Мариинский дворец. Чернов, вот гад ведь, успел свалить. Фактически власть оказалась в руках большевиков.
Между тем я не тратил время даром. Я имел разговор со Сталиным.
— Иосиф Виссарионович, очевидно, что большинство чиновников не примет новую власть. И они будут всячески нам противодействовать. Включая саботаж.
— И что вы предлагаете?
— Я предлагаю использовать для их вразумления моих друзей-анархистов. В конце концов, мы не имеем к ВРК прямого отношения, вы можете потом меня как-нибудь наказать за самоуправство.
— Ну, да. Объявить вам партийное порицание. Но мысль вы высказали верну. Я не возражаю.
Я пригласил на дело ребят с Выборгской стороны. Они были только рады — поскольку понимали, что оказываются как-то в стороне. Наша редакционная машина и примкнувший к ней грузовик носилась по городу как бешеная. Мы наводили порядок. Так, из книг я помнил, что работники Государственного банка в той истории объявили забастовку. И потому возникла проблема с выплатой рабочим наличных. Но тут мы не церемонились — и ввалились в главный офис этой компании.
— Мы требуем ключи от сейфов.
— Мы не признаем вашу власть, — ответил какой-то седой чиновник.
Я нарочито не торопясь вытащил пистолет и выстрели поверх его головы.
— Господин, сколько тут нужно трупов, чтобы вы поняли — мы не шутим? Мы сейчас будем выводить по одному человеку и расстреливать во дворе.
— Это насилие!
— Да. И мы к вам его применим в полном объеме. Вам две минуты на размышление. Время пошло.
Честно говоря, я не был уверен, хватит ли у меня и у моих ребят духу убивать беззащитных людей, которые лично нам ничего плохого не сделали. Но вообще-то я многие жизненные ситуации выиграл за счет блефа. Вот и тут я изображал из себя более крутого, чем крутые яйца и более страшного, чем Змей Горыныч. И мой оппонент сломался раньше отмеренного срока. Он бросил на стол связку ключей.
Вот так мы и развлекались. Но вечером меня вызвал Сталин.
— Товарищ Сергей, в Киеве выступление националистов. Идут уличные бои с большевиками. Немедленно отправляйтесь на Царскосельский вокзал. Там вас ждут для поездки в Киев. Вы назначаетесь комиссаром.
Мы мирные люди. Но наш бронепоезд…
На Царскосельском вокзале меня ждал Андрей Савельев и незнакомый моряк по имени Никифор Сорокин.
Офицер был уже без погон.
— Вот, Сергей, выдалось нам вместе повоевать. Хотя черт знает, как обращаться с этой железякой.
— Ничего, Андрей Александрович, и не с тем управлялись, — подал голос Сорокин.
Мы прошли на перроны — и там я увидел стоявший бронепоезд, на котором свежими буквами было написано «Балтиец».
В каждой избушке свои погремушки. Меня вот почему-то всегда привлекала история бронированных гусениц. В том мире я собрал множество книг, фотографий и фильмов о них. И, конечно, прежде всего — о бронепоездах времен Гражданской войны. Ведь именно на этой войне они оказались более всего востребованы. Но их ведь до моего времени не сохранилось. Так что теперь я впервые видел предмет своего увлечения в натуре.
— Где вы такого взяли? — Спросил я.
— Под Псковом. Правда, половина экипажа разбежалась. Мы его пополнили из пулеметчиков Андрея Александровича и моряков. Ребята они боевые, артиллеристы хорошие. Правда, опыта службы не такой штуковине у них нет.
— Ничего, нам не немецкие гренадеры будут противостоять.
Моряку явно тоже нравилась доставшаяся ему бронетехника. Выглядела она и в самом деле серьезно. Имелись две боевые двухбашенные орудийные бронеплатформы, вроде бы с трехдюймовками, ещё один броневагон с командирской башенкой, над которой висел красный флаг — и бронепаровоз. Из бортов вагонов торчали пулеметы. Впереди виднелась пара контрольных платформ, груженых рельсами, шпалами и прочей железнодорожной халабудой.
При подходе к командирскому салону открылась броневая дверь и из него выскочил бравый морячок, одетый со всем шиком матросско-революционной моды: в клешах, которые вполне могли бы посоперничать с хипповыми — и с пулеметными лентами через плечо. Разумеется, на одном боку имелась деревянная кобура с маузером, а на другом — бебут.
— Товарищ командир, бронепоезд к отправке готов!
— А с дисциплиной тут нормально, — бросил я.
— У меня не забалуешь, — ответил Сорокин. Революция — это конечно, а порядок в экипаже должен быть.
Завершилась Великая война, отгремели победные залпы. Но выстрелы продолжают раздаваться. Вот и приходится бывшему фронтовому разведчику Сергею Мельникову вспоминать прежние навыки. Его ждет жестокая схватка с фашистским специалистом, носящим кличку Барон, и долгий путь, в конце которого лежит разгадка таинственного Черного леса…
К весне 1943 года партизанское движение в Белоруссии достигло такого размаха, что немецкое командование вынуждено было создать ГФП – тайную полевую полицию для координации действий карательных и армейских подразделений против «лесных бандитов». Несколько секретных школ специально готовили агентов для внедрения в партизанские отряды, одной из задач которых было уничтожение командиров и комиссаров отрядов. Но все эти меры оказались малоэффективны…Книга «Оборотни тоже смертны» является продолжением романа «Тени Черного леса».
Гражданская война в России полна парадоксов. До сих пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря уж о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись свои собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает подробного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок.
Какими мы привыкли знать декабристов? Благородными молодыми людьми, готовыми пожертвовать собственными жизнями ради благополучия народа. Мечтавшими о свободе и лучшем будущем для России. Согласными во имя принципов отречься от всех благ и отправиться прямиком в сибирскую ссылку.Готовы ли вы услышать новое мнение о декабристах? Согласны ли вы поверить в то, что они были банальными бунтовщиками и действовали отнюдь небескорыстно. Хотите увидеть оборотную сторону их жизни и деятельности? В таком случае ознакомьтесь с мнением молодого петербургского журналиста Алексея Щербакова.
Великая Смута, как мор, прокатилась по стране. Некогда великая империя развалилась на части. Города лежат в руинах. Люди в них не живут, люди в них выживают, все больше и больше напоминая первобытных дикарей. Основная валюта теперь не рубль, а гуманитарные подачки иностранных «благодетелей».Ненасытной саранчой растеклись орды интервентов по русским просторам. Сытые и надменные натовские солдаты ведут себя, как обыкновенные оккупанты: грабят, убивают, насилуют. Особенно достается от них Санкт-Петербургу.Кажется, народ уже полностью деморализован и не способен ни на какое сопротивление, а способен лишь по-крысиному приспосабливаться к новым порядкам.
Терроризм, как это ни дико звучит, в последнее время стал привычным фоном нашей жизни. Кадры с захваченными заложниками и распластанными на земле телами боевиков перестали пугать обывателя, а на сообщения об очередных спецоперациях, обнаруженных схронах с оружием и предотвращенных террористических актах мы и вовсе перестали реагировать…Пришло время выяснить, откуда взялось это явление и кто такие террористы, не жалеющие ни чужой жизни, ни своей? Что объединяет народовольцев, ку-клукс-клановцев, красных самураев, кокаиновых партизан и исламских фундаменталистов? Есть ли существенные различия в идеологиях революционера Ивана Каляева и бывшего лидера «Аль-Каиды» Усамы Бен Ладена? Почему разговоры с террористами о морали и невинных жертвах совершенно бессмысленны, а усилия спецслужб всего мира по предотвращению терактов дают неутешительные результаты?
Герой фантастической повести «Четыре дня с Ильей Муромцем», мальчик из XXI века, попадает в прошлое, во времена Ильи Муромца. Для детей среднего школьного возраста.
Попаданец в купца-морехода, время — десятый век, место действия — в основном акватория индийского океана, средиземного моря, приключений — море, юмора в меру, принцессы на подходе, — куда же без них.
Рассказ о женщине, попавшей в свое прошлое. Совершенно неожиданно ей предоставилась возможность изменить свою жизнь, встретившись с юной матерью. Возможно ли обмануть судьбу? Ностальгические нотки по советской действительности.
Новая Земля — частный проект, способствующий спасению части человечества от неминуемой в ближайшее время глобальной катастрофы. Через пять месяцев мир погибнет в огне ядерного катаклизма. Для того, чтобы спасти человечество как вид, необходимо переселить в Колыбель не менее пятидесяти тысяч человек. Эвакуация начинается. А пока в Колыбели проживают двести три человека, девятнадцать полинезийцев из другого времени и семьдесят два палеоантропа, признанных примитивной разумной расой.
«Будь здоров, жмурик» – новая литературная работа и четвертая книга Евгения Гузеева. Это рассказ о смерти и жизни – именно в такой последовательности, поскольку события, описанные героем, пережившим смерть, вовсе не кончаются остановкой дыхания и сердца, а имеют продолжение в условиях иного мира – лишенного привычной материи. В этой книге смерть героя им самим и описана. Будучи человеком молодым и несколько циничным, автор условных записок иронично относится к «даме в черном балахоне» и, рассказывая о серьезных вещах, естественно, не может обойтись без черного юмора.
Некоторые тексты затягивают. Притом – буквально. Я убедилась в этом, когда прошла по ссылке на сетевой бестселлер «Битва за розу» и… оказалась в одном из Призванных миров. Здесь вместо Библии – «Божественная комедия» Данте, вместо икон – картины Иеронима Босха. Здесь ангелы зубасты и рогаты. Здесь цветёт Роза Эмпирея. Теперь мне предстоит сочинить концовку этой истории, сразиться за сердце бесстрастного инспектора Пресветлой S.A.L.I.G.I.A. и узнать: мы пишем книги или книги пишут нас? Содержит нецензурную брань.