Журнал Виктора Франкенштейна - [85]

Я переместился на корму баржи, где установлена была небольшая деревянная скамья. Фред уселся рядом со мной и шепнул мне:

— Лиззи-то смелая какая. Ишь как с хозяйкой разговаривает.

— А в прочих делах она тоже смелая?

— Я с ней не разговариваю. Не гляжу на нее. Не беру во внимание.

— Тебе не следует быть столь робким.

— Мамаша меня насчет лондонских девушек предупреждала. Эта Лиззи — она из Бетнэл-грин.

— Откуда тебе это известно?

— Мне мистер Шелли сказал. Сказал, хозяйка ее спасла от погибели.

Дальнейших разъяснений на этот счет не требовалось.

Мы споро продвигались по Рейну. Днем мы проплыли несколько густонаселенных деревень да поля с виноградниками, которые возделывали работники. Ночью я слышал шелест ветра в деревьях; вплетались в него и далекий колокольный звон, и волчьи крики, эхом отдававшиеся в лесу. Доныне мир никогда не представлялся мне столь живым. В груди у меня словно нашла пристанище новая поэзия природы, которую превозносил Биши.

Несмотря на это, я счастлив был добраться до Страсбурга. То был конец нашего путешествия по реке и последняя дорожная веха, за которой следовал мой родной город. Ландшафт мало-помалу сделался более неровным и более величественным, полным предвестников великолепия той альпийской местности, в которую мы скоро должны были попасть. Добравшись до страсбургской рыночной площади, мы тотчас наняли карету до Женевы и вскоре оказались на дороге, ведущей в Швейцарию. Я радовался при виде родных краев, где каждая картина напоминала мне о счастливых днях моего детства. С гордостью указал я Биши, как здесь чисты и безопасны для здоровья трактиры. Он согласился и заметил также, что воздух в этой местности бодрящ.

— Он не дает захиреть душе, — сказал Биши. — Жизнь тут подобна жизни в эмпиреях.

При виде Женевы я немедленно воспрял духом, как никогда: тут я смогу возвратиться, если угодно, к изначальной невинности. Посещения тех священных мест, где лежат отец и сестра, помогут мне набраться сил, чтобы противостоять любой напасти, а прогулки по знакомым лесам восстановят мое спокойствие. Таковы, по крайней мере, были мои ожидания. Я приказал кучеру отвезти нас прямиком на виллу Диодати, где уже обосновался Байрон. Она стояла подле озера, окруженная большим, спускавшимся к воде садом. Я хорошо помнил ее с тех пор, как мальчиком бродил по окрестностям. Мы съехали с главной аллеи, обходившей озеро кругом, и с немалым трудом принялись лавировать по узким улочкам, ведшим к вилле, как вдруг рядом с нами зашагал Байрон.

— Я заметил вас с балкона, — сказал он. — Кроме вас, в страсбургской карете приехать некому.

Вскоре мы уже выскакивали из экипажа на лужайку. Байрон обнял Мэри, поприветствовав ее словами: «Bonjour, мадам Шелли!» Затем он пожал руки Биши и мне.

— Вы в своей стихии, мистер Франкенштейн. Не забудьте поклониться пенатам этого дома. Вы принесете нам удачу.

Не успел я ответить, как на дальнем конце лужайки появился Полидори. Не могу сказать, что я рад был его видеть.

— Уильям приехал, чтобы пользовать меня, — сказал Байрон, — а вместо того целыми днями читает, сидя под деревом. Я предупреждал его об опасностях, которыми чревато изучение книг, да он меня и слушать не хочет.

Повсюду вокруг меня росли дикие рододендроны, вздымались горы — все те же, какими они запомнились мне с детства. Воздух был очень тих, а поверхность озера гладка. Я знал, что в этих краях сумерки длятся недолго, и чувствовал приближение темноты и ночи.

— Этот джентльмен ждет не дождется, чтобы ему заплатили, — заметил Байрон, глядя на кучера. — Прошу вас, не томите его. Слуги отнесут ваши вещи в дом.

Вскоре мы удобно устроились на вилле. Моя комната выходила на сад и озеро, и в сгущавшейся тьме мне видны были неясные огни деревень на дальнем берегу. Откуда-то издали раздавались крики и шум, но я почти не обращал на них внимания, поддавшись чарам этого места, не в силах противиться собственным воспоминаниям о былом.

Глава 19

На следующее утро, когда мы сели завтракать, Байрон сказал:

— Слуги рассказывают, будто в озере замечено было морское чудовище. Тут налицо противоречие.

— Что за чудовище? — полюбопытствовал Биши.

— Полагаю, все чудовища на одно лицо. Я читал об огромных змеях, обитающих в глубине, но ясных описаний так и не встретил. Однако теперь я знаю, что нам делать. — Байрон положил вилку. — Вот что: мы устроим вылазку на озеро. Поохотимся на чудовище! Чем не затея!

— Благоразумно ли это? — Мэри охватило заметное смятение.

— Совершай я одни благоразумные поступки, я не совершал бы никаких. Лодка моя оснащена как подобает, если вы об этом.

— Нет; я о том, что гнаться за змеем…

— Змея, миссис Шелли, никакого нет. В этом я вполне уверен. Что до приключения, оно будет. Мы покроем себя славою, подобно аргонавтам, мы бесстрашно встретим волны, чтобы изловить существо, о котором слагают легенды. Это будет прекрасно!

Во время этого диалога я хранил молчание, но после, когда мы встали из-за стола, согласился отправиться с ними на двухпарусной лодке, которую Байрон купил в Женеве. Мэри от путешествия отказалась, предпочитая, по ее словам, наблюдать за мириадами ящериц, что обитали на южной стене сада.