Журавли покидают гнезда - [22]

Глядя на старика, который вел себя с ним как ровесник, Юсэк с огорчением подумал о своем дряхлом отце.

— Ну коль ты хотел испытать мою силу — давай поборемся, — сказал старый рикша, закатывая рукава и привычно поплевывая на руки.

— Вы хотите со мной бороться? — спросил Юсэк, оглядывая собравшихся рикш. Ему было стыдно состязаться со стариком, к тому же он не был уверен в своей победе, поэтому промямлил чуть слышно: — Но здесь не место для потехи…

Рикши хохотали, подзадоривая и без того разбушевавшегося старика:

— Он еще не знает нашего деда!

— Нарвался, бедняга!

Видя, что Юсэк не собирается с ним бороться, старый рикша сказал:

— Мы лучше с ним посостязаемся в беге. — Отобрав из толпы двух тучных мужчин, он одного усадил в свою коляску, другого к Юсэку и пояснил: — Кто первый сойдет с дороги — тому больше не появляться на этой стоянке. Согласен?

Юсэку ничего не оставалось, и он кивнул головой.

— Поехали! — крикнул кто-то.

Взяли старт. Старый рикша не спешил. Он бежал размеренным шагом. Выбрались за город. Осилив крутой подъем, они спустились в долину и побежали по густо поросшему свежаку. Юсэк надеялся, что здесь-то старик завязнет со своей коляской, у которой колеса все еще были спущены. На одних ободках он не протащит ее по такому густому бурьяну. Но старик бежал уверенно, опершись грудью о ремень. Держался и Юсэк. Пот резал глаза, стягивал губы. Не хватало дыхания. Расстегнуть бы ворот, да заняты руки.

— Давай, давай! — кричал старик, заметив, что Юсэк отстает от него.

Начался новый подъем. Дорога была каменистая, с глубокими выбоинами. Перед глазами Юсэка плыли круги, под ногами сыпались камни. Еще шаг, другой, и он упал…

Толпа не расходилась. Кто же победит? Старик или юноша? Спорили, делали ставки. Наконец из-за угла показался старый рикша. К его коляске была прицеплена другая, в которой полулежал вконец измотанный Юсэк.

Такая прогулка надолго остудила пыл молодого рикши. Он стал уважительней относиться к людям, и особенно к старику. Позже он узнал, что этого человека по имени Хон почитали все. О нем ходили легенды. Говорили, будто он в поисках корня жизни пешком исходил всю Корею. И что, найдя три корня, съел их разом, словно редьку. Старики не верили в это, зная, что с корнем жизни шутки плохи: хватишь лишку — и отдашь душу небу! Просили не раз и самого Хона открыть секрет бодрости. Он отвечал коротко: «Орел и в старости настигнет фазана. Иначе худо дело». Старика почитали за мудрость. Он мог часами рассказывать о возникновении древней Чосони[29] и жизни первых королей от Когурё[30] до королевы Мин[31].

Острый язык старика многим не нравился, поэтому не раз ему приходилось коротать дни в подвалах полицейских управлений.

Старого рикши не было ни на главной улице, ни на площади. Кто-то указал его адрес, и Юсэк поспешил туда.

В узком дворике перед лачугой, сидя на корточках, Хон возился над разобранной коляской. Подойдя к нему, Юсэк поклонился:

— Здоровья вам, Хон сенсами. Вы меня, конечно, помните?

— Еще бы! — воскликнул старик, поднимаясь. — Из-за твоих шуток я до сих пор нянчусь с этой коляской.

— Погорячились вы тогда зря, — сказал Юсэк.

— Чтобы поправить человека — не жалко поломать тачку, — ответил Хон.

Юсэк стыдливо улыбнулся.

— Да, это было здорово. Научили вы меня кое-чему. Потому и пришел к вам за советом.

— Советы я даю охотно, — сказал старик. — Только вот времени сейчас у меня нет. Развалилась тачка-то. Заменить бы ее, да все думаю — дотяну. Мало осталось тянуть.

— Вы хотите бросить коляску?

— Жизнь так хочет, — сказал старик. — Рикша никогда не обгонит машину. А их теперь сам видишь сколько.

— Это верно, — согласился Юсэк. — А я ведь бросил коляску.

— Бросил? — Хон еще раз поглядел на Юсэка. — Ты нашел другую работу?

— Хочу в Россию… — Юсэк не договорил, заметив, что старик вздрогнул и приложил палец к губам. — А что? — шепотом спросил Юсэк. — Почему вы испугались, Хон сенсами?

— Разве ты не знаешь, что сейчас за одно упоминание о России тово… — Хон рукой провел по шее.

— Почему?

Старик не ответил и, присев к коляске, стал завинчивать на колесе гайку.

— А ты зачем туда? — спросил он тихо. — Что ты там потерял?

Юсэк подсел к нему, сказал также тихо:

— Не потерял я. Найти хочу.

— Что?

— Счастье.

— Счастье… — Старик косо поглядел на Юсэка: — Ты его как собираешься найти?

— Вы, конечно, знаете владельца ювелирной лавки Хэ Пхари? — спросил Юсэк.

— Ну и что?

— Он ведь нашел, — сказал Юсэк.

Старик засмеялся.

— Вот ты о каком счастье мечтаешь! Нет, дружок, на такие вопросы и я не отвечу.

— Вы все знаете, — произнес Юсэк обиженно. — Вы ведь знаете, только не хотите сказать… Разве вам это трудно?

Хон поманил пальцем Юсэка и шепнул на ухо:

— Дурень, революция там.

От кого-то Юсэк слышал это слово, но, до сих пор неясно понимая его значение, спросил:

— Революция? А что это?

— Эге, дружок, — вздохнул Хон. — Ты, вижу, и впрямь кладоискатель. Но придется тебе, наверное, отложить свое путешествие в страну золотых гор. Туда сейчас люди идут не за золотом.

— А зачем еще? — спросил Юсэк.

— Ну вот что! — обиделся наконец старик. — Вали-ка отсюда, а то мне и до ночи не справиться с моей кормилицей. — Он постучал по сиденью коляски. — И чего это я должен тебе обо всем рассказывать.