Жуки в муравейнике. Братья Стругацкие - [35]

«Пикник на обочине» 1971 год

(6/12)

Повесть о последствиях весьма необычного внеземного «посещения» и нелегкой судьбе людей, пытающихся осуществлять туда незаконные проникновения

Эта книга для меня самая противоречивая из всех произведений Стругацких и прочитал ее я больше раз, чем какую-либо другую книгу, ибо с одной стороны имеется давящий «авторитет», признанность и значимость творения среди поклонников творчества авторов, а с другой стороны совсем маленький набор реальных тому подтверждений. Каждый раз перечитывая ее снова и снова я тщетно пытался обнаружить эти доказательства величия и каждый раз, доходя до концовки разочаровывался, так и не найдя их.

Повесть была написана в 1971 году (первые наброски сделаны с 18 по 27 января, а чистовой вариант закончен 3 ноября). Традиционно считается, что именно эта книга лидирует среди прочих произведений Стругацких по количеству переводов на иностранные языки и количеству тиражей. Давайте разбираться в деталях предельно дотошно, чтобы вы смогли легче понять мою точку зрения.

Смотря мельком на общую композицию произведения, бросается в глаза откровенно маленький объем. Произведение имеет всего несколько глав и по размеру намного уступает, скажем, «Хищным вещам века» и уж тем более «Обитаемому острову». А ведь главная идея о внеземном посещении в подобном ракурсе представляется мне сама по себе весьма глубокой и дающей более масштабные перспективы для освещения и описания.

Начало книги мне совершенно не нравится в первую очередь из-за того что авторы делают странный ход передергивая фокальную точку повествования. К этому прибавляется и еще одна нелицеприятная методика изложения — изложение не только в прошедшем, но и в настоящем времени. Порой вообще кажется, что Стругацкие от стиля повествовательной прозы переходят к изложению киносценария и обратно. Подобное я вижу в текстах Стругацких впервые и эта практика совсем мне не по душе (что-то подобное будет наблюдаться также в повести «За миллиард лет до конца света»). Еще одна противоречивость — диалоги. Посмотрите, как грубо и некрасиво изложен типичный диалог в начале «Пикника на обочине»

«Тут усаживается на место Дика какой-то сопляк в пёстром шарфе.

— Господин Шухарт? — спрашивает.

— Ну? — говорю.

— Меня зовут Креон, — говорит. — Я с Мальты.

— Ну, — говорю. — И как там у вас на Мальте?»

Описание впервые появляющегося в тексте героя — три слова. Все глаголы в настоящем времени, словно мы читаем какую-то стенограмму, а не художественную прозу. Постоянные «ну», «говорю», «говорит», «говорю». Складывается впечатление, что Стругацким просто лень писать лишние слова и придумывать красивые обороты для раскраски произведения. Если бы «Пикник на обочине» был бы написан сразу после повести «Извне» все это можно было бы отнести на счет неокрепшего пера писателей, но читать подобное в эпохе зрелой стадии их творчества… По-моему это не может не разочаровывать.

Повествование полностью лишено вводной части, которая в особенности для данного сюжета могла бы быть очень красочной и захватывающей и как раз ее объема и не хватает до полноценного развернутого повествования, но авторы, как водится, уклоняются от каких бы то ни было пояснений и бросают читателя сразу в середину сюжета, будто спеша изложить суть событий и перейти к следующей книге. В «Обитаемом острове» и «Трудно быть богом» завязка занимает несколько глав, значительную часть произведения, здесь же все с места в карьер, в Зону, на поиски…

К середине книги ситуация начинает выправляться, читать становится немного интереснее, авторы снова переходят на фокальную точку всевидящего автора и это «спасает» произведение, однако повествование по прежнему полно отталкивающих, запредельных грубостей: «наотмашь ударил старика по лицу», «мелкой сволочью он уже был, потому что, напившись, с каким-то гнусным наслаждением избивал свою жену, шумно, всем напоказ. Так и забил до смерти» и тому подобное. Складывается впечатление, что читаешь не фантастику, а криминально-тюремный боевик. Ужасно и то, что в отличие от «Хищных вещей века», где грубости и непристойности все же говорят герои даже не второго, а третьего плана, в «Пикнике на обочине» это делают именно главные герои.

В критике данного произведению я не буду утомлять вас перечислениями цитат, характеризующих атмосферу книги так типичную для Стругацких сигаретно-алкогольную. Этих примеров здесь, как и во многих других книгах авторов, конечно же, можно обнаружить сполна. Намного более важным мне представляется совсем иное и именно об этом я бы хотел поговорить в первую очередь в комментариях к этой книге. Поэтому перейдем к анализу сюжета и характеристикам главных героев.

Фабула произведения построена на описании жизни Рэдрика Шухарта от 23 лет до 31 года. Большую часть жизни он был нелегальным сталкером, преступником, сидел в тюрьме. Пожалуй, ни в одной другой книге я не испытывал столько отвращения именно к ключевому участнику произведения. Я критиковал сюжетные переходы, атмосферу, расстановку героев и другие тонкости, но все эти детали отходят на второй план, когда на сцену выходит более существенное — нелюбовь к главному герою, да и к другим героям тоже (ярким тому примером является Стервятник Барбридж, который получил свою кличку за то, что возвращался из Зоны без напарников, бросая их на произвол судьбы, оставляя умирать в различных аномалиях или намеренно принося в жертву ловушкам, используя живых людей в качестве отмычек). Наверное, ничто не может оттолкнуть меня от книги сильнее, чем отвращение к героям. Фактически, читая «Пикник на обочине» авторы заставляют вас смотреть на мир глазами выкрадывающего «ценности» из Зоны уголовника, со всеми его жаргонными словами, с его отвратными рассуждениями, его топорной логикой (спасибо, что ради поддержания статус-кво Стругацкие хотя бы добавляют Валентина Пильмана, к которому возникают хоть какие-то позитивные эмоции). Главный герой «Пикника на обочине» это не ищущий справедливости благородный Румата, не сотрудник спецслужбы Совета Безопасности Жилин, не позитивный, вечно ищущий правды и жертвующий собой ради идеи, прогрессор Максим Каммерер, это отвратительный, мерзкий, депрессивный рыжий Рэдрик Шухарт, скрывающийся от полиции, озлобленный циник с приступами нервного тика.