Жу - [4]
Виктор бежал, путал следы, пытался взывать к здравому смыслу неугомонного преследователя: "Нет, в этом уже нет никакого смысла!.. Пойми глупый!.. — Охота — это когда ты убиваешь, а не тебя!.. С жертвой, не может быть равных шансов!.. Это глупо!.. Это, так неправильно!.. Противоестественно!.. Нет! Нет, мы не в том положении, чтобы так рисковать!.. Что мы, с голоду умираем?.. Так ведь нет!.. Что тогда?.. Просто, месть?.. А это, еще более неумно!.. Я охотник, — ты добыча — все честно!.. Что я нарушил?.. Какие правила?.. Я не ставил капканов!.. Не травил тебя собаками!.. Я… я плачу взносы!.. У меня охотничий билет!.. Нет… нет, все не правильно, и то что между нами… ну это просто… недоразумение?!"
Так, ничего не получится, понимает Виктор, надо по другому: "Да — наверное, смешно? Вот так, был жертвой, и вот — банкуешь. Ну так — насытился своим триумфом, и беги себе! Расскажи всем, как гнал дурака охотника! Я не против… Я уйду и не вернусь… Пойми, ведь не голод, не инстинкты движут тобой, а… а…" Замялся, — он не знает, что движет Жу, какую цель преследует хищник; у Виктора нет точки опоры, ребра жесткости, фундамента, упершись в который можно потянуть на себя, сбесившуюся глыбу компромисса.
"…и ты можешь не верить мне, — неуверенно продолжает человек, — но теперь, когда мы столько времени рядом… Я!.. Я чувствую, как стремительно ты умнеешь! Копаешься, скребешься в моих мозгах и… и неужели, не увидел — там, в самом центре, на видном месте, жирными буквами… Гуманизм! Всепрощение! Доброта?!" Нет, не срабатывает, чувствует Виктор: "Обидно: такие хорошие, правильные слова, и…" И опять он увидел Жу.
Теперь тот стоит на месте, выжидающе смотрит на охотника. Инстинктивно Виктор вскинул ружье, прицелился, но зверь не убежал, только присел, спрятался за небольшой холмик. Лохматая рыжая морда, то поднимается над травой, то пугливо ныряет обратно. Провоцирует, догадался Виктор.
"Тебе тоже интересно, — продолжил он мысленный монолог. — Ну, иди ближе, и проверим… Шансы равны… Не выстрелит, и прикончишь меня одним ударом… Ну, чего ждешь?.. Ааа..! Ты знаешь, что выстрелит… еще как выстрелит, но не сейчас… Ты умный, очень умный — я тебя раскусил… А теперь уходи… Ты проверил — не сработало, так что иди… иди!"
И он исчез, правда ненадолго. Еще много раз показывал себя: мелькал среди поросших высокой травой холмов, отблескивал из темноты леса, широкой оскаленной пастью, напряженно ожидая грохота опасной пули, или сухого щелчка, беззащитной осечки. Но, ни первого, ни второго. "Раскрывать карты можно, только на сто процентов используя свои пятьдесят, — решил охотник. — Стрелять, только с колена, зафиксировав ружье в локте, и не далее, чем с десяти метров, а лучше — в упор".
"Ну что ж, по крайней мере, мы реально оцениваем шансы друг друга" — думал Виктор, и где-то в подсознании отмечая осторожную трусливость хищника, ликовало что-то восторженно-самодовольное, требовало закрепить успех: дерзкой презрительной мыслью, или даже, прямым вызовом на "последний бой" (конечно для Жу), усилить пораженческие настроения в стане деморализованного противника, подтолкнуть к позорному бегству — патологического капитулянта.
И когда эти мысли, поднимая на дирижаблях большие транспаранты, победоносно трубя в горны, размахивая пестрыми флагами, приблизились к узкому мосту, соединяющему сознание с подсознанием, то яркая, агрессивно красно-желтая ленточка, вдруг соскользнула с гладкого, отполированного пушечного ствола, кинулась на растерянного главнокомандующего, полоснула щеку, ударив по глазам, легко избежала объятий мстительных пальцев, и… была такова. Потемнело. Из мрака выпала желтая лучистая полоса, поделилась на множество других: коротких, узких, и те — встревоженным хамелеоном наливаются новыми красками, формируют причудливый, плывущий по сияющей пустоте орнамент.
Зрение восстановилось: расплывчатый мир, собрался по кусочкам, снова обрел выпуклые, четкие формы. Но что-то изменилось, что-то уже не вернуть. Виктору трудно поверить в картинку, ретранслируемую в одночасье переродившимися глазами: "Боже, какой же он огромный!" — вспыхнуло, и спряталось под лопаткой тайное восхищение. Крупный экземпляр, наверное, раза в два больше, самого большого медведя, которого приходилось встречать опытному охотнику. И он действительно, смахивает на медведя, но густая львиная грива, ярко красная, с жирными желтыми линиями, спина, и мощная грудная клетка, обтянутая рельефными, грубо выпирающими волокнами мяса, все-таки характерней для кошачьих, чем…
Он метрах в пятидесяти, и постепенно увеличивая скорость, сокращает это расстояние, двигаясь по открытой поляне, прямо на него, Виктора.
Сейчас, видно движение каждого мускула, но абсолютной гармонии, пластике мягкого шага, грациозности прыжка, мешает искалеченная задняя лапа. Страшная, развороченная, царапает торчащими костями, прижимаясь к кровоточащему брюху. Держит навесу, но когда боль от впивающихся в брюшные мышцы костей, становится нестерпимой, опускает, слегка волочит по земле, при этом, заметно теряя в скорости.
"Да, наверное, не стоило про милосердие, — подумал Виктор, — и про гуманизм, наверное, тоже больше не надо…"
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простите, что значит это Ваше: "Мы не знаем ни про какой Цесариус"? Не шутите, все знают историю о горящем корабле, храбром капитане и подлом картографе. Что значит: "не было"? Вот документ из архива, черным по белому… ага, пожалуйста: "должностная инструкция младшего охранника второго корабельного архива…", нет не то… а вот: "в августе сдано две тысячи мышей…" Странно… а вот: "Капитан Женьо, не могу назваться… преданный слуга…", так-так: "… и предостеречь: старший картограф систематически игнорирует третью поправку торгового устава…", хм…ерунда какая-то.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.