Жрицы любви - [3]

Элизабет, бесшумно поднявшись с колен, тихо сказала сестре:

— Оставайся здесь, дорогая. Мне нужно вернуться в лазарет к старикам, у меня там еще много дел. Подожди здесь, это место очень располагает к раздумьям.

Она тихо вышла из святилища, оставив Агнессу наедине с ее мыслями. И та, задумавшись, испытала вдруг неожиданное озарение, почувствовала уколы совести и поняла, какое страшное сцепление событий за несколько лет довело ее до катастрофы.

Агнесса, как и Элизабет, всегда знала, что красива; для этого близнецам достаточно было посмотреть в зеркало. Но если Элизабет еще в ранней юности, в день своего первого причастия, приняла решение посвятить свою красоту Божественному Супругу, Агнессой, напротив, всегда владела одна мысль: нужно использовать внешность, чтобы как можно лучше устроить свою мирскую жизнь.

Агнесса была еще несовершеннолетней и не успела закончить школу, когда умерли ее родители, а сестра постриглась в монахини. Сирота поехала из провинции прямо в Париж, не имея другого багажа, кроме неопытности и девичьих мечтаний.

Прочитав в газете многообещающее объявление «Всего несколько уроков, и вы — манекенщица», она со смелостью, свойственной ее возрасту, тут же обратилась по указанному адресу. Стать манекенщицей в парижском доме моделей! Вот профессия, о которой можно только мечтать и которая позволит расцвести ее красоте. В конце концов, Агнессе не перед кем отчитываться в своих поступках, разве что перед нежно любящей ее Элизабет. А та сразу же одобрила это решение и сказала:

— Раз одна из нас ушла в монастырь, то, думаю, будет справедливо, если другая, напротив, попытается найти свое женское счастье. На средства, оставшиеся от родителей, мы не получили приличного образования. Теперь нам обеим надо потрудиться: тебе — чтобы стать независимой, а мне — чтобы заботиться о ближних. Красота никогда никому не вредила: ведь если ты так красива, значит, на то воля Господня. Почему бы не воспользоваться чудесным даром Всевышнего?

Закончив курсы манекенщиц, Агнесса поступила на работу в дом мод, куда ее сразу же приняли благодаря красивой внешности. Но, к несчастью, французская швейная промышленность переживала тогда тяжелый кризис, как, впрочем, и другие отрасли, производящие предметы роскоши. Многие крупные дома моделей, известные во всем мире, вынужденно закрывали свои двери. Проработав два года и сохранив благоразумие, несмотря на заманчивые предложения вившихся вокруг нее бесчисленных ухажеров, Агнесса все еще оставалась в весьма ненадежном положении — «на подхвате».

Она ни за что не осмелилась бы признаться Элизабет, что лишилась места в известном доме моделей и работала лишь от случая к случаю, демонстрируя коллекции различных фирм, в основном второсортных.

Казалось бы, что позорного в том, чтобы оказаться «на подхвате»? Твой адрес и телефон заносят в несколько картотек, к которым обращаются небольшие дома моделей или ателье полуфабрикатов, когда нужны красивые девушки для показа коллекций. Иной раз контракт с тобой заключают только на тот день, когда демонстрируют модели одежды. Случается, манекенщиц «на подхвате» пошлют в провинцию или за границу, где они представляют великолепие французского вкуса и неподражаемой парижской моды.

Но манекенщица «на подхвате» не только показывает публике платья; гораздо больше она зарабатывает тем, что позирует для иллюстрированных еженедельников и журналов мод. Свое лицо и фигуру она продает по тарифу, утвержденному профсоюзом для рекламы какого-нибудь крема или элегантных дамских вещичек вроде туфелек, сумочек, косынок, шляпок, шарфов или мехов. И если молодой женщине трудно расплатиться за скромную квартирку или гостиничный номер, как не согласиться, чтобы твоя лучезарная улыбка, твои жемчужные зубы или роскошные волосы украсили какой-нибудь тюбик зубной пасты или флакончик шампуня. На что только не пойдешь, чтобы выжить.

Самое трудное в этой профессии — периоды затишья, когда фирмы сокращают ассигнования на рекламу. Манекенщицы, привыкшие к известному комфорту, больше всего боятся простоя и, чтобы свести концы с концами, выкручиваются, как могут, и пополняют подчас свой бюджет за счет поклонников.

Скромнице Агнессе удавалось обходиться без дополнительных заработков, пока она не встретила человека, которого теперь боялась больше всего на свете.

Как-то вечером она зашла с подругой, такой же, как и она, манекенщицей «на подхвате», выпить рюмку тоника в уютный бар на улице Понтье. Девушки очень устали, они весь день провели на ногах, работая на модельера с авеню Матиньон, готовившего к показу коллекцию весенней одежды. Ему понадобился дополнительный персонал для повседневной подгонки «на натуре». Вот и пришлось послужить этой «натурой». В баре кроме бармена находился всего один клиент, сидевший около стойки на высоком табурете. Подруга Агнессы знала его и представила их друг другу. А час спустя Жорж Вернье — так звали незнакомца — пригласил обеих в плавучий ресторан в Сен-Клу.

Жорж Вернье не был красавцем, но обладал неким природным шармом, который подкреплялся престижным и комфортабельным автомобилем американского производства. Он говорил, взвешивая каждое слово. Невольно Агнесса почувствовала, что он внушает ей уважение, какое обычно молодые женщины испытывают к мужчинам, значительно превосходящим их по возрасту, но отнюдь не кажущимся стариками. Чувствовалось, что Жорж уверен в себе, что это сильная натура.