Кара очнулась в кромешной тьме. Не так она представляла себе смерть. Нет, в той пустоте, в которую она была готова окунуться, точно так же не было ни света, ни звуков. Но вот уж чего она не ожидала, так это того, что сохранит способность мыслить и чувствовать. А ведь это куда худшая участь — быть навек подвешенной в пустоте, не иметь возможности переброситься с кем-то словом, обменяться взглядом.
Впрочем, она не подвешена в пустоте. Обнаженной спиной девушка ощутила холод мрамора.
Она чувствует свое тело, она жива. Сразу после этого осознания острая боль пронзила ее сердце. Зачем он с ней так? Почему вернул ее этому миру? Почему не оставил себе, как она и просила? Почему дал ей выбор и не принял его, когда выбор был сделан? За что?
«Смерти нет…» Счастливец он, если так считает.
Кара знает: смерть притаилась рядом, за одной из колонн, и наблюдает сейчас за ней.
Спину холодило. Это ощущение было знакомо. Она не сомневалась, что лежит на том же возвышении, где начался ритуал. Только вот почему нет факелов, статуй, купели — одна лишь кромешная тьма?
Кара попыталась пошевелиться. Но руки и ноги были связаны невидимыми путами, как и в самом начале ритуала. Что ж, все верно. Страж вернул ее на алтарь, а тут уже была расставлена ловушка…
Кара прошипела ругательство, и эхо отразило его от стен. Она совершенно бессильна что-то изменить. Как и многим до нее, ей пришла пора узнать правду — нелепую до смешного, такую очевидную. И от этого ещё более страшную. Теперь она знает все и ни с кем этим знанием не поделится.
Ей остается лишь дожидаться ту, что за ней придет. Пришло время посмотреть в глаза настоящему чудовищу.
— Я ведь тебя предупреждала, — неужели в голосе Ванды — искреннее сожаление? Похоже, она и впрямь была привязана к своей непослушной воспитаннице.
Кара не обольщалась: никакая привязанность не помешает жрице убить ту, что прикоснулась к самой страшной ее тайне.
Её любимый не мог убивать девушек. Это она поняла сразу. А раз это делал не он — значит, кто-то дугой.
— Каково это, Ванда, долгие десятилетия хранить такую тайну и не мочь никому ее рассказать? Как ты только не сошла с ума?
Или все-таки сошла? Кара удивилась сама себе. Она должна была злиться на наставницу, ненавидеть ту, что обманывала ее, обагрила руки кровью стольких жертв и прямо сейчас собирается убить ее саму. Она отчаянно искала эту ненависть внутри себя и не находила. Только щемящая жалость к той, что обрекла себя на такое. Сродни той, что чувствовал он, заглядывая в ее темную душу.
Губы Ванды дрогнули.
— Надеешься заговорить меня и остаться в живых?
— Нет, — ответила Кара и к удивлению своему поняла, что говорит правду. — Я знаю, ты не оставишь меня в живых. Я унесу твою тайну с собой. Расскажи.
* * *
Спуститься к Великому стражу — большая честь. Жрицы выбирают достойнейшую. Она была лучшей. Она так старалась быть лучшей… Но жрицы выбрали не ее. Ей после рассказали: они долго не могли принять решение и все же сочли, что другая достойнее.
А она так хотела! Стать Верховной — это не просто целый год управлять всем этим миром, наслаждаться тем, как ловят каждое твое слово, как прислушиваются к каждому твоему дыханию. Нет, не только это. И это не главное!
Пройдет год, и любая семья в городе будет готова принять ее своей дочерью. Она сама решит, за кого выйти замуж. Впрочем, что это она. Она уже решила. Сердце Ванды сладко заныло, стоило ей вспомнить возлюбленного.
Только теперь ее план, включавший в себя богатую и счастливую жизнь с любимым мужчиной и благородную старость в окружении внуков, летел к Рогатому. Все это достанется другой — той, что хуже знала древние книги, была хуже в учебе и послушании. Но жрицы решили, что ее помыслы чисты, — и выбрали ее!
Только Ванда не сдалась. Лишь одну ночь провела она в рыданиях. К утру решение созрело. Целый день она ходила, не в силах поверить, что она и правда сделает это. И к вечеру поняла — сделает. Ей хватит смелости и решимости. Ведь от этого зависит вся ее жизнь. И тогда Ванда вышла за стены храма и направилась в домик к колдунье. У той нашлось кое-что для нее…
— А вдруг ты меня обманешь? — девушка сжимала в кулаке монеты и боялась их отдать.
— Принесешь деньги, когда сработает, — усмехнулась старуха.
— А если я обману?
— Кто меня обманет — дня не проживет, — рассмеялась та так страшно, что Ванда опрометью выскочила за дверь.
Дальше все закрутилось как во сне — события сменяли друг друга стремительно и быстро. Несколько капель янтарной жидкости, и та, которую выбрали жрицы, стала худеть и бледнеть день ото дня и даже час от часу.
![Время мечтать [повесть и рассказы]](/storage/book-covers/ff/ff78f61582c7cc7d46b3752f781fae4383c2a2da.jpg)
