Жрец Проказницы - [23]

«Мой дом — моя крепость» — это расхожее среди землян утверждение как нельзя лучше должно соответствовать образу жизни адепта боя. Но аляповатость и дороговизна абсолютно бесполезных в военных действиях (если это не война с чрезмерной толщиной кошелька) вещиц наводила на разные мысли.

Видимо, слухи о жене-транжире и подкаблучном состоянии Камара имели под собой веские основания. Ну не может адепт боя, находящийся в здравом уме, позволить так издеваться над функциональностью, снижая обороноспособность собственного жилища.

Причем, по тем же слухам, его жена Лония согревает постель не только своему законному мужу, но и некоему аристократу. Правда, эти слухи не получили особого распространения. Ибо ревнивый адепт боя, искренне считающий свою вторую половинку образцом добродетели, вызывал на дуэль даже за малейший намек на неверность супруги. Да и тот факт, что в свете Лония появлялась только в паре с мужем, снижал правдивость подобной информации.

— Рон, чего ты замер? Принес? Давай сюда.

Капризный женский голос заставил меня довольно правдоподобно вздрогнуть, слишком уж я увлекся общей оценкой дома, перестав уделять внимание его обитателям. Повернувшись к лестнице, ведущей на второй этаж, я имел удовольствие лицезреть прекрасную девушку лет двадцати. Ее точеная фигурка и тонкие черты лица не оставили бы равнодушным ни одного ценителя женской красоты. Черные как смоль, волнистые волосы ниспадали до поясницы, а темно-карие глаза, казалось, призывали погрузиться в них навсегда. От нее ощутимо веяло той сексуальной привлекательностью, ради которой почти любой мужик с удовольствием пойдет на всевозможные безумства, лишь бы привлечь к себе внимание. Одета девушка была в роскошное вечернее платье черного цвета, расшитое серебряными нитями и мелкими бриллиантами. И это дома! Когда, по моим сведениям, она никуда не собирается и не ждет гостей.

Придав своему лицу восхищенное выражение, что было не так уж и трудно сделать, а также добавив в ауру следы опаски перед хозяйкой (по воспоминаниям слуги, именно так надо было реагировать, общаясь с Лонией), нетвердой походкой, благоухая пивным перегаром, приблизился и вытащил из кармана маленький флакон с духами. Женщина, критически осмотрев доставленную вещь, нахмурилась и… влепила мне пощечину, от которой я чуть не навернулся. С виду хрупкая, а ударила будь здоров!

— Госпожа, за что?

— Ах ты пьянчуга, тварь подзаборная…

Наши голоса слились в один. И если я отыгрывал роль незаслуженно наказанного слуги, то поток брани, который и не думал услышать из уст аристократки, не прерывался еще несколько минут.

— Что происходит? — Ровный уверенный голос остановил извержение площадной брани.

— Я приказала этому недоумку принести духи из лавки Калониуса, а этот идиот, вместо того чтобы выполнить мое поручение, нажрался и купил первый попавшийся флакон в другом месте!

— Дорогая, я его, конечно, накажу, но какая разница, где он купил духи? Они же везде одинаковые?

— В лавке Калониуса они особенные! — со слезами в голосе пожаловалась супругу Лония.

Я старался сделаться как можно незаметнее и упорно испускал волны страха и непонимания вперемешку с чувством вины. Поймав полный злобы взгляд Камара, счел это приказом скрыться с глаз долой и сразу же сбежал на кухню.

— Если хочешь, я попозже пошлю Рона… — донеслись до меня обрывки слов.

— Опять напортачил? — Дородная повариха с огромной ложкой в руке смотрела на меня с сочувствием и осуждением.

— Дык…

— А-а-а, ладно. Держи. — Махнув рукой на нерадивого меня и налив в глубокую миску супа, указала на небольшой стол, свободный от горы всевозможных продуктов и посуды. — Смотри, когда-нибудь хозяевам это надоест и они выгонят тебя на улицу. Куда тогда денешься?

Судя по грохоту посуды, мой ответ ее совершенно не интересовал. Скорее, он был задан для проформы, чтобы пристыдить, заставить взяться за ум, или что там у этого Рона вместо него. Впрочем, отвечать я и не собирался. Вместо этого прикидывал, в какое из готовящихся блюд что добавить из своего богатого арсенала алхимика и мага.

Поев, помог поварихе расставить блюда в обеденном зале. Затем оказал помощь молоденькой служанке Юми, к которой Рон неровно дышал: отнес белье в хозяйскую спальню и перестелил им постель, заодно наведался в гардеробную. Уборку ванной комнаты я тоже взял на себя. За что заработал от Юми взгляд, полный благодарности.

Еще полчаса, пока хозяева обедали, «бесцельно» бродил по дому, чему способствовала изрядная беспечность адепта боя. Камар слишком полагался на воинскую выучку, не напитав свое жилище излишним (по его мнению) количеством сторожевых плетений и артефактов. Практически вся система защиты дома была охранно-атакующего назначения, завязанная даже не на Духа-Охранника, а на амулет, имевший строгую привязку к хозяину. Видимо, ад’Лека считал, что лучшей защитой от проникновения в дом является его репутация. Справедливости ради, стоило отметить, что такое мнение имело под собой основания, ибо человека, не имевшего доступа в особняк, мгновенно уничтожали, не заморачиваясь вопросами вроде: «А что, собственно, этой кучке пепла здесь было надо?» Но в данном случае такая беспечность проиграла в споре с моим искусством полностью менять свою ауру.