Жребий воина - [50]
— Рома? Рома здесь не живет. Ему что-нибудь передать?
— Я его друг из Москвы, меня зовут Иннокентий, — как можно интеллигентнее проговорил Сергей. — Рамазан мне оставлял свой адрес, а я его, как назло, потерял. Вот, ищу теперь по телефонному справочнику.
— Запишите, пожалуйста, его телефон. — И женщина продиктовала номер. — Это после работы. Или можете его найти на работе. Знаете, где Ниязовская больница? Это на улице Айтакова.
— Да-да, знаю, спасибо большое! — Лже-Иннокентий решил не затягивать разговор.
Не веря в удачу, Сергей весело посмотрел на Шурика:
— Вот так-то!
Шурик, который с утра перевел свои часы на местное время, сказал:
— Уже половина шестого. Может, позвонить этому Али, или как там его?
— Позвонить Алишу? — сказал Сергей. — Можно, наверно. Мне его машинка понравилась. Неприметная такая.
— Да, кто это? — отозвался водитель «Таврии».
— Алиш, это Сергей. Помнишь, ты нас подвозил с утра.
— Да, помню, Сергей. Что ты хотел?
— Я насчет жилья, помнишь?
— Конечно. Ты сейчас откуда звонишь?
— Из гостиницы.
— Сможешь приехать… Да, вы же город не знаете.
— Приезжай ты. Мы заплатим как утром, — сказал Сергей.
— Лады, — согласился Алиш. — Тогда спускайтесь, я через десять-пятнадцать минут буду.
Они не спеша оделись в светлые сорочки с короткими рукавами и темные легкие брюки — так, между прочим, были одеты многие ашхабадские мужчины.
— Почти туркмены, — сказал Сергей, глядя на себя в зеркало шкафа.
— Только рожи как молоко, — сказал Шурик.
— Надо очки не забыть, — пробормотал Сергей. — А то глаза спалит.
Они спустились вниз по лестнице и вышли на улицу.
Было очень жарко. Горы казались хребтами умерших от солнечного удара драконов. Воздух над асфальтом трясся, как студень. По газону пробежала ящерица. За высокой решетчатой оградой соседнего отеля поливной разбрызгиватель пытался спасти цветы от засыхания. Следующий отель слепил глаза своими куполами даже через темные очки. Купола были выложены лазурной керамикой и словно отражали синеву небес.
— Лучше вернуться в отель, — сказал Шурик. — Я только что в номере пил, и опять пить охота.
— Вон он едет уже, — кивком указал на дорогу Сергей.
К ним действительно лихо мчалась светло-бежевая машинка.
— Долго ждали? — спросил Алиш.
— Нет, — сказал Сергей. — Едем?
— Чур я теперь вперед, а то она однодверная, — сказал Шурик и пояснил: — Остановишь по дороге, где попить можно.
— Запросто, — улыбнулся Алиш.
По пути он стал рассказывать:
— Я позвонил знакомым. У них тетка бездетная умерла. И пока квартира повисла в воздухе. Унаследовать они ее не смогут, конечно. Сейчас вывозят потихоньку вещи. Пока дойдет до конфискации, они хотят несколько месяцев ее посдавать. Пока эта вся бюрократия провернется, и три года может пройти. Три года по сорок баксов за месяц — тоже денежки.
— Если на эту хату из домоуправления раньше не позарятся, — подсказал Сергей.
— На эту не позарятся, — засмеялся Алиш.
Они проехали немного по запруженным транспортом улицам и свернули в тихий, тенистый переулок между двумя трехэтажными кирпичными домами.
— Вон веранда на втором этаже. — Алиш указал на крашенные половой краской рамы маленькой застекленной лоджии.
Они вошли в прохладный после жары подъезд, поднялись на второй этаж, и Алиш открыл коричневую дверь двумя ключами.
Квартирка оказалась тесно обставленной комнатушкой с маленькой лоджией, крошечной кухонькой и санузлом полтора на полтора метра без ванны, но с душем и сливным отверстием в полу.
— Для старой женщины тут было в самый раз, — сказал Алиш. — Предупреждаю — вода режимная. Идет с утра пораньше и вечером попозже. Сырую лучше не пить — у нас иногда бывает брюшной тиф.
В числе удобств квартирки был телефон («Межгород отключен, извините, — предупредил Алиш. — А то тут ливанец один жил, стал звонить в Америку в секс по телефону. Еле деньги вернул»), холодильник, черно-белый телевизор и дребезжащий кондиционер. Для сна были кровать, ногами к большому зеркалу, и тахта. Тахта стояла под высоким стеллажом с обилием книг. Книги были в основном, как это ни странно, приключенческие, и Сергей удовлетворенно кивнул.
Они передали Алишу деньги за месяц вперед и в придачу в виде доброй воли дали десять долларов на чай.
— Свет и газ жгите сколько влезет, — сказал на прощание Алиш. — Они у нас почти дармовые.
Когда дверь за ним закрылась, Сергей задал вопрос:
— Сколько у нас времени осталось?
— Двадцать шесть дней, — сказал Шурик.
— Молодец, хорошо считаешь.
Сергей поднял трубку допотопного телефона и попробовал набрать ноль девять. Ноль девять и в Ашхабаде оставалось ноль девять: ему отозвался русский голос.
— Девушка, дайте мне адрес по номеру телефона…
Девушка не стала слушать номер телефона и перебила его:
— Таких справок не даем. — И бросила трубку.
— Сука, — сказал беззлобно Сергей.
— Как его искать? — сказал Шурик.
— Думай, ты тоже в разведроте служил, — сказал Сергей.
Через минуту Шурик сказал:
— Чего тут думать? Я прикрою рот платочком и буду орать, как будто плохо слышно. Чего-нибудь да получится.
Сергей с пару минут молча обдумывал эту идею, а потом сказал:
— Действуй.
Первый звонок не увенчался успехом: Шурик отнял руку с полотенцем от лица и сказал:
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.