Жребий вечности - [67]

– Всего-то? Это настолько близко, что вы, фон Бергер, даже не успеете пересказать историю своего спасения.

– Тем более что для этого капитана куда интереснее будет история его собственного… спасения, – по-русски ответил пленник-диверсант.

Он оказался прав. Гуртенга не столько поражали события, о которых рассказывали его невесть откуда свалившиеся попутчики – Бергер и Тирбах, сколько то, что, как он начинал понемногу понимать, оказывается, он вовсе не пленный, скорее, наоборот, – офицер, умудрившийся встретиться с группой только что перешедших линию фронта диверсантов и доставить их в штаб.

Для него, тылового офицера, впервые оказавшегося менее чем в двух километрах от фронта, это приключение представлялось подвигом, наподобие одного из подвигов Отто Скорцени. В конце концов он так прямо и сказал об этом.

– Вы упомянули Скорцени? – в ту же минуту умудрился забыть о руле и дороге Курбатов.

– Что, приходилось слышать о нем? – Гуртенг уже понял, что подполковник – единственный настоящий русский в группе.

– И хотел бы встретиться.

– Ну, встречи с самим Скорцени не обещаю… – вальяжно молвил капитан, все больше входя в роль вершителя судеб этой странной троицы. – Проще встретиться с фюрером, поскольку он доступнее и менее опасен. Однако помочь как-то выйти на него – смогу.

– Немедленно верните капитану его оружие, – тотчас же приказал барону подполковник. – И оба дайте слово чести, что подробности нашего случайного пленения господина Гуртенга останутся между нами.

– Что весьма важно для моего престижа, – уже совершенно приободрился тыловик. И даже одобряюще похлопал Курбатова по плечу. – Видите ли, меня собираются назначить заместителем командира дивизии по тылу, поскольку мой предшественник сейчас в госпитале. Вы ведь понимаете, такое назначение – с одновременным повышением в чине, ясное дело.

– Уверен, что наш рассказ поможет начальству составить о вас представление как о храбрейшем из офицеров дивизии, – намекнул князь. – Но для начала вернемся к Скорцени. Кажется, вы что-то говорили о своей связи с ближайшим окружением первого диверсанта рейха?

– В разведке дивизии служит мой земляк, обер-лейтенант Рудольф Крайз. Вчера, во время прощальной выпивки, он сообщил, что ему звонили из штаба армии и предупредили: к ним прибывает гауптштурмфюрер СС Вилли Штубер. Это имя вам ни о чем не говорит?

Диверсанты переглянулись:

– Пока ни о чем, – ответил за всех Курбатов.

– А между тем гауптштурмфюрер – один из тех офицеров, которые, как я понял, участвовали в операции по похищению Муссолини. Ну и во всех последующих, естественно. Уж он-то имеет прямой выход на первого диверсанта империи – в этом можно не сомневаться.

– Значит, ваш земляк согласен представить нас высокому берлинскому чиновнику от контрразведки?

– Поверьте, этот человек многим обязан мне.

– Мы – не меньшим, – заверил его фон Тирбах.

– Осторожно, впереди пост жандармерии.

Подполковник тоже заметил в утренней дымке три фигуры, стоявшие у шлагбаума, перекрывающего въезд в местечко.

– Надеюсь, документы у вас в порядке? – поинтересовался князь у Гуртенга.

– Естественно. Чего не скажешь о ваших.

– Так пойдите и объясните им, кто мы такие. И не забудьте добавить, что мы – диверсанты из группы Скорцени, только что вернувшиеся из-за линии фронта. Это будет очень недалеко от истины.

– Не так-то просто объяснять подобные вещи наглецам из полевой жандармерии, – пробормотал тыловик, оставляя машину, которую князь остановил метрах в десяти от поста.

– На всякий случай приготовьте оружие, – предупредил своих спутников Курбатов. – Если что, тактика боевых слонов.

– Вы с ума сошли, господин Легионер, – ужаснулся фон Бергер, впервые в течение нескольких дней вспомнив о кличке подполковника. – Нам еще только этого не хватало.

– Тогда вам лучше выйти из машины и тоже представиться жандармам.

– Узнав, что я из плена и без документов, они сразу же арестуют меня и сдадут гестапо, – пробормотал Бергер. – У меня одна надежда – на ваше заступничество.

– Именно это, ваш арест, я имел в виду, предлагая вам приготовить оружие, – невозмутимо завершил диалог Курбатов. – И помните: в случае чего…

– …Тактика боевых слонов, – воинственно добавил вместо него фон Тирбах, проверяя свой шмайсер.

Они не слышали, что поведал Гуртенг лейтенанту полевой жандармерии, но заметили, что к машине тот приближался с явной опаской, замешанной на не свойственной полевым жандармам учтивости.

– Все, о чем рассказал мне господин капитан, действительно правда? – спросил он, подойдя к Курбатову.

– А вы что, хотите, чтобы вместе с фальшивыми документами мы представили вам в качестве доказательства плененного нами маршала Жукова? – грозно поинтересовался Курбатов. – Нет, станете довольствоваться Рокоссовским? Что вы смотрите на меня, как на Александрийский маяк? Прикажите своим воякам поднять шлагбаум, пока я не приказал своим парням повесить их на нем.

– Что было бы весьма некстати, лейтенант, – добавил фон Тирбах, направляя на жандарма ствол автомата.

– Но все же я обязан проверить ваши документы.

– Вы были правы, капитан фон Бергер, – признал Курбатов. – В полевую жандармерию набирают явно не из философских факультетов. Садитесь на свой мотоцикл, лейтенант, и сопровождайте нас до штаба дивизии. Все объяснения получите от представителей СД, гестапо или контрразведки.