Жребий Рубикона - [13]

– И давно у вас были такие отношения?

– Давно. Я разведенная женщина, у меня нет никаких обязательств перед другими мужчинами. А он чувствовал себя свободным и независимым человеком. Хорошо понимал, что Далвида прицепилась к нему только из-за его денег. Мы не обязаны были ни перед кем отчитываться. Или вы со мной не согласны?

– Это зависит от конкретной точки зрения, – уклонился от ответа Дронго. – Значит, последней в кабинете вашего директора была его супруга?

– Да, именно она. Все могут это подтвердить, – кивнула Офелия. – Ее привез водитель, она миновала пост охраны, не оформляя пропуска, пришла к нам в приемную и без разрешения, даже не посмотрев в мою сторону, прошла к директору…

– Который был ее мужем, – напомнил Дронго.

– Ну и что? Она пришла в институт и должна была хотя бы поздороваться со мной и спросить разрешения пройти в кабинет директора. Может, он в это время принимал иностранную делегацию.

– А может, она догадывалась о ваших отношениях с ее мужем? – возразил Дронго.

– Она неглупая и понимала, что он не может измениться в один день, – зло произнесла Офелия, – и прекрасно знала, что он встречается с разными женщинами, в том числе и замужними. Она сама была замужем за другим человеком, когда встречалась с Николаем Тихоновичем. У нее не было никакого права обижаться на своего мужа.

– Но зачем ей убивать своего мужа, который сделал ее очень обеспеченной и влиятельной женщиной?

– Именно для того, чтобы сохранить богатство и влияние, – резко ответила Офелия. – Может, она понимала, что он не будет жить с ней вечно. Может, почувствовала, что супруг собирается ее бросить, променять на другую. Ведь он уже однажды развелся со своей первой женой, которая предъявляла ему слишком большие требования. А она была матерью его дочери. Он вполне мог оставить Далвиду и ее сына, чтобы уйти к другой женщине.

– Очень интересно, – вежливо сказал Дронго.

В этот момент в приемную вошел Вилен Захарович. Он держал в руках листок бумаги. Протянул его Дронго.

– Здесь адрес и номер телефона, которые вам нужны, – пояснил он и, взглянув на раскрасневшуюся Офелию, мрачно спросил: – Вы не знаете, когда вернется Ростом Нугзарович?

– Он сказал, что к часу дня, – ответила Офелия.

– В таком случае вам нужно уходить, – решил Балакин, обращаясь к гостям, – у нас строгий пропускной режим, и вам разрешили войти сюда, чтобы побеседовать с госпожой Никагосян. Вы знаете, что новый директор института не разрешает посторонним входить в наше здание, – довольно громко произнес он.

– Мы уходим, – согласился Дронго и, обернувшись к Офелии, несколько церемонно произнес: – Большое спасибо за вашу откровенность.

Она пожала плечами, ничего не ответив.

– До свидания, – сказал Вейдеманис.

И они вышли следом за Балакиным в коридор.

– У вас есть еще вопросы? – уточнил Вилен Захарович, обращаясь к Дронго.

– Мы хотели бы переговорить с профессором Соколовским и бывшим мужем Далвиды Марковны, – сказал Дронго, – если это, конечно, возможно.

– Они работают на втором этаже, – ответил Балакин. – Можете спуститься к ним. Только учтите, что вам нужно покинуть наше здание до часа дня. Мне не нужны конфликты, даже если я готов рисковать ради памяти моего учителя. Спуститесь по лестнице и пройдите дальше по коридору. Там они работают. Только пообещайте, что сразу покинете здание института, как только закончите ваши разговоры.

– Обязательно, – согласился Дронго.

– Пойдемте, – предложил Балакин, – я сам провожу вас. И вообще я хотел вам сказать, что вы можете звонить ко мне в любое время суток. Если это поможет вам в расследовании обстоятельств смерти Николая Тихоновича. Я готов всегда вам помочь.

Они подошли к лестнице и стали спускаться вниз. На втором этаже Вилен Захарович первым вышел в коридор и, не оборачиваясь, двинулся дальше. Они последовали за ним.

– Что ты об этом думаешь? – негромко спросил Эдгар.

– Не очень приятно все это слушать, – также негромко признался Дронго. – Судя по всему, умерший был еще тем ловеласом.

– И поэтому его могли убить? – еще тише уточнил Вейдеманис.

– За подобные похождения редко убивают, – мрачно ответил Дронго. – И мы еще точно не знаем, от чего он умер.

Оба даже не подозревали, что уже сегодня вечером появится еще один убитый. И на этот раз убийство будет явным.

Глава 5

Балакин приблизился к лаборатории, открыл дверь и первым ступил в нее. Следом за ним прошли Дронго и Вейдеманис. Несколько девушек в белых халатах удивленно взглянули на них.

– Где Григорий Антонович? – строго спросил Балакин.

– У себя, – показала одна из сотрудниц, указывая куда-то в глубь лаборатории.

– А Моркунас?

– Вместе с ним. Они в кабинете Григория Антоновича, – ответила другая сотрудница.

Вилен Захарович уверенно двинулся дальше. Оба напарника шли за ним. У стеклянной двери, ведущей в небольшой кабинет, Балакин оглянулся и осторожно постучал.

– Войдите, – раздался голос профессора.

Все трое вошли в кабинет. Профессор Соколовский сидел за столом. Круглолицый, толстощекий, в больших роговых очках, со смешным хохолком седых волос, он строго смотрел на вошедших. Рядом сидел долговязый мужчина с коротко остриженной бородой и усами рыжего цвета. У него был длинноватый нос, живые подвижные карие глаза, непропорционально длинные руки и ноги. Это был Калестинас Моркунас. Оба ученых в белых халатах казались недовольными вторжением посторонних. Было заметно, что они обсуждали какую-то проблему, склонившись над чертежами.