Жребий окаянный. Браслет - [63]

– Не снимай лыж, – предупредил Ероха. – Здесь недалеко дорога на Вологду проходит. До нее на лыжах пойдем, а там нас Силка с санями ждет.

Меж тем начинало уже смеркаться. Ясное до того небо заволокло плотным облачным покрывалом, скрыв заходящее солнце. С неба посыпалась снежная крупа. Идти стало тяжелей. В лицо ударил злой колючий ветер. Он то принимался дуть изо всей силы, облепляя путников снегом с ног до головы, то вдруг стихал, и тогда снежная крупа манной небесной с тихим шелестом ложилась на снежный наст.

– Хорошо, что непогода нас не в лесу застала, – констатировал Валентин. – Не видно ни черта стало. Смотри, дорогу не прозевай.

– Не прозеваю, – успокоил его Ероха. – Совсем чуть-чуть осталось.

До накатанной широкой дороги действительно оказалось недалеко. Но когда приятели на нее вышли, ни саней, ни Силки там не оказалось.

– Пойдем по дороге в сторону города, – предложил Ероха. – Авось и Силку по дороге встретим.

– Ты с ним где договаривался встретиться? Здесь?

– Ну… Сам видел, мы по моим старым следам шли. Здесь, значит, мы с Силкой расстались. Сюда он и сани пригнать должен был.

Но дорога в пределах видимости была пустынна, хотя и пределы эти из-за разыгравшейся непогоды ограничивались пятьюдесятью метрами в одну сторону и пятьюдесятью – в другую.

– Будем ждать здесь, – принял решение Валентин. – Заляжем у дороги и будем наблюдать. Здесь ведь и Ермил со своими головорезами проехать может.

Долго ждать им не пришлось. Сначала они услышали колокольчик со стороны слободы, а потом уже увидели и лошадку, впряженную в розвальни.

– Сила! Силка! – заорали приятели, когда сани поравнялись с ними.

– Стой! – отозвался Сила.

Сани остановились, и Валентин с Ерохой, догнав их, плюхнулись на сено рядом с Силкой.

– Чуть мимо не проехал, – укорил его Ероха.

– Да мы уж давно тут стоим, – ответил Сила. – Кучер изнылся весь: «Лошадка замерзнет, лошадка замерзнет…» Вот и разрешил я ему проехаться в одну сторону, потом в другую.

На этом приятели вынуждены были прервать только начинающийся разговор, потому что возница громким «тпру-у» сначала остановил свою лошадку, а потом принялся разворачиваться в обратную сторону.

– Ты куда? Не надо теперь поворачивать, – попробовал остановить кучера Сила. – В Вологду правь теперь, в Вологду.

Лошадка остановилась, перегородив дорогу в обе стороны, а кучер оборотился к своим пассажирам:

– Метель вишь какая подымается. Не… Не поеду в Вологду. А вот до слободы могу довезть…

– Что-о? – Возмущению Ерохи, казалось, не было предела. – Ты до Вологды подряжался?

– Ну…

– Так вези.

– Так метель же подымается.

– Да что тебе метель… Держись дороги, через три версты и город будет.

– Все ж таки до слободы сподручнее.

– Чем? До нее тоже три версты.

– Там изба моя.

– Так чего ж везти нас подряжался?

– Тогда метели не было…

Происходящее уже начинало напоминать сказку про попа и его собаку. Валентин толкнул локтем в бок раскипятившегося Ероху:

– Ероха, слышь, дай ему рубль.

– Это еще за что? – удивился тот. – Он же нас везти отказывается!

– Ты дай, дай…

Ерохе эта просьба приятеля явно не понравилась, но, кряхтя и чертыхаясь, он ее выполнил, сунув монету в руку кучеру.

– Вот спасибо, господа хорошие, – обрадовался он, вновь натягивая вожжи. – Н-но, поворачивай, родная.

– Уважаемый, ты не понял. Мы не едем обратно. Мы просто покупаем у тебя лошадь и сани, – попробовал объяснить ситуацию Валентин.

– Чево?

– Ероха, вышвырни его из саней и сам берись за вожжи, – велел Валентин, вконец устав от препирательств. – Не дай бог, погоня, а мы тут раскорячились поперек дороги…

Ерохе не надо было повторять дважды. Едва до него дошел смысл сказанного, как он, ухватив обеими руками кучера за армяк, сдернул того с саней. От неожиданности, оказавшись на дороге, кучер даже вожжи из рук выпустил, чем не преминул воспользоваться Ероха.

– Но, пошла, – скомандовал он лошадке, встряхнув вожжами.

– Грабют! – заорал кучер, все еще продолжая сидеть на дороге.

– За эти деньги ты себе новую купишь, – попытался успокоить пострадавшего кучера Сила, но тот уже вряд ли услышал его, потому что Ероха, то и дело потряхивая вожжами, заставлял лошадку бежать все быстрее и быстрее.

А снег продолжал идти. Мелкую крупу теперь сменили большие снежные хлопья, похожие на пух, выпущенный из распоротой перины. Ветер уже не затихал, а дул постоянно. Он, капризничая, все время менял направление, кидая снежные заряды то в лицо, то в спину, так что казалось, будто дует со всех сторон одновременно. Но, несмотря на сгущающуюся темноту и снежную круговерть, дорогу было видно хорошо, а лошадка, хоть и сбавила ход под напором ветра, послушно бежала в задаваемом возницей направлении.

Валентин не мог определить более-менее точно время, в течение которого они уже находились в пути. Но по ощущениям, уж никак не меньше часа. «Даже если мы движемся со скоростью пешехода, – рассуждал он, – и то уж давно должны были приехать в город. Или мы сбились с дороги, или до Вологды от того места не три версты».

– Ероха! – Валентин подергал приятеля за рукав, обращая на себя внимание. – Мы с дороги не сбились?

– А как с нее собьешься? Вот она – перед глазами. – Ероха указал рукой вперед. И действительно сквозь пургу дорога просматривалась хорошо.