Жребий брошен - [38]

— О, это будет первое на острове убийство, — рассмеялся Кристофер.

— Не смейся. — Элизабет почти шипела, дрожа от волнения. Она представила, что подумает о ней Одри, застав ее с Кристофером после вчерашних перебранок. — Боже! Моя одежда валяется на веранде! Одри увидит меня, если я тихонько выберусь отсюда и проскочу в свою комнату через веранду? — растерянно спросила она.

— Не увидит, если ты поспешишь. Она наверняка первым делом зашла на кухню, а окно оттуда выходит на парадное крыльцо.

— Дай Бог. — Элизабет с облегчением вздохнула.

— Ты разве не поцелуешь меня на прощание, милая? — спросила он, с восхищением наблюдая за движениями обнаженной девушки.

— Ну, будь хорошим мальчиком, — наклоняясь, произнесла Элизабет. Когда ее губы приблизились к его, он ловко схватил ее и увлек в постель. Она сопротивлялась и с трудом сдерживала смех, когда он ее щекотал, и чтобы Одри ничего не услышала, пришлось сдаться на милость победителя. Но как только он выпустил ее из своих объятий, Элизабет, бросилась к двери, грозя Кристоферу неотвратимым возмездием…

Она осторожно открыла дверь. В лицо повеял свежий морской ветерок, напомнив о том, что она абсолютно обнажена.

— Обещания, обещания, — услышала она брошенные ей вдогонку слова Кристофера и выбежала на веранду.

Выглянув из-за угла в коридор, к счастью своему она никого там не обнаружила. С другой стороны двери сиротливо лежала ее одежда, брошенная на пол и забытая там в пылу страсти. Но на запоздалые раскаяния у Элизабет не было времени. В любой момент она могла быть застигнутой на месте преступления.

Если бы Одри и появилась в коридоре именно в этот момент, то вряд ли узнала бы в мелькнувшем силуэте Элизабет — с такой прытью та, схватив одежду, умчалась в свою спальню. Только очутившись в безопасности, она перевела дух. Идеально заправленная кровать укоряюще глядела на Элизабет шелковыми узорами покрывала. Разберу ли я ее хоть раз за этот месяц? Конечно же, нет, если это будет зависеть от меня, весело подумала она.

Она невольно улыбнулась при воспоминании о прошлой ночи. С этой слегка глуповатой улыбкой она пошла в душ, с ней же появилась на кухне двадцать минут спустя.

— Батюшки, неужели наша главная соня уже проснулась! — воскликнула Одри, которая чистила овощи у разделочного стола. — Это хорошо, что Кристофер дал вам отоспаться. Судя по его рассказам, он развлекал вас азартными играми чуть не до самого рассвета. А я и не знала, что вам, как и Маргарет, нравятся карточные игры. И какая же ваша самая любимая?

Захваченная врасплох Элизабет пыталась отыскать в памяти хоть одно из названий. Ну, ничего, уж она рассчитается с Кристофером за его дурацкие шуточки, как только доберется до него!

— Вообще-то я люблю все, — бросила она, приложив все усилия, чтобы не покраснеть.

— Это очень хорошо, в таком случае вам с Кристофером будет чем заняться вечерами. Ведь вы, наверное, скучаете без телевизора. Утренний сон, кстати, пошел вам на пользу. Вы выглядите просто великолепно. И темно-голубой цвет вам так к лицу. Как, впрочем, почти всем, — не умолкала Одри, готовая обсуждать все, что попадает в поле ее зрения.

— Что? — переспросила Элизабет, не расслышав и половины из того, о чем щебетала Одри. Впрочем, как только Элизабет поняла, что та ничего не заподозрила, она перестала ее слушать и порадовалась в душе, что не будет ловить на себе ее укоряющий взгляд в течение долгого месяца.

— Ах, да, темно-голубой? Он действительно идет всем.

На самом деле, надевая голубые шорты и майку, она не думала, идут они ей или нет. Просто пока Элизабет спала, солнце стало припекать не на шутку. Сегодня было намного жарче, чем вчера, поэтому на лице у нее не было косметики, а волосы она собрала в конский хвост: Элизабет стала совсем другой женщиной по сравнению с той, что сошла в воскресенье с трапа самолета, — не зажатой от внутреннего напряжения, а естественной, раскованной и уверенной в себе.

— Элизабет, хотите чая? Вас не затруднит заварить его, пока я готовлю обед?

— Конечно нет, — ответила Элизабет и потрогала чайник. Он был еще горячий.

— Налейте, пожалуйста, еще и Кристоферу. Похоже, у него с утра похмелье. Он так и не прикоснулся к завтраку. И я не удивляюсь, — сухо добавила она, — в гостиной стоит полупустой графин виски. Он объяснил это неожиданной бессонницей, но, видимо, алкоголь ему так и не помог. Элизабет, вы бы видели его кровать! Похоже, бедняжка ворочался всю ночь. Такой беспорядок! А подушки вообще валялись на полу.

Элизабет казалось, что она ведет себя вполне естественно и вряд ли по ее лицу можно догадаться, что она до мельчайших подробностей знает, как провел прошедшую ночь Кристофер. Наблюдения Одри были так очевидны, но Элизабет не уловила и тени иронии в ее голосе.

— Бессонница — ужасная вещь, — поддакнула она, отпивая чай.

— Я уверена, — продолжала Одри, — что Кристоферу сегодня не до обеда. Элизабет, если вы не возражаете, я подам легкий обед — стейк на гриле и салат, хорошо?

— Превосходно, а пока я отнесу Кристоферу чай. Вы не знаете, Одри, он в своей комнате?

— Наверное, он у себя. Пока вы были в душе, Крис брился в дальней ванной. Думаю, что он давно уже пишет очередную главу. Вы же знаете, он спешит закончить книгу к сроку.