Жребий брошен - [30]

Звук подъехавшей к крыльцу машины прервал их разговор.

— А вот и Кристофер легок на помине! — воскликнула Одри. — Кстати, Элизабет, об их отношениях с Маргарет вы можете смело спросить его самого.

— Ладно, посмотрим. Пойду лучше переоденусь к ужину, — торопливо бросила Элизабет, услышав, как хлопнула автомобильная дверь.

К ужину она вышла в том же белом туалете. Не потому, что хотела привлечь внимание Кристофера — бесполезное занятие, когда тебя за человека не считают, — просто ей не хотелось давать лишнего повода для его едких шуток насчет ежедневной смены нарядов. Подумав, как ей поступить с волосами, она собрала их в длинный «конский хвост».

Кристофер был в голубых обтягивающих джинсах и военно-морской майке без рукавов. На голове — новая бандана, тоже с морской символикой.

Красив, как бог! И он об этом, по-моему, знает…

— Что же вы не пошли со мной купаться? — прервал затянувшееся неловкое молчание Кристофер. — Я бы, конечно, предпочел, чтобы вы честно сказали, что не хотите идти со мной на пляж, чем притворяться спящей красавицей.

Элизабет только тяжело вздохнула. Нет, он никогда не оставит свой издевательский тон. Глядя в тарелку, она нервно перебирала столовые приборы.

— Что с вами сегодня, Элизабет? Вы не заболели?

— Нет, с чего вы взяли? — вопросом на вопрос ответила она.

После этих слов еле тлевший костер беседы потух окончательно. Ужин продолжался в полной тишине. Стараясь сгладить натянутую атмосферу за столом, молодые люди с удвоенным аппетитом набросились на все, что подавала Одри, и обильно запивали красным вином ростбиф с овощной смесью, йоркширский пудинг и многое другое. Все было сметено в считанные минуты.

Неожиданно у Элизабет возникло острое желание попросить у Кристофера прощения за все обидные слова, которые она, не скупясь, в пылу ссоры ему наговорила. Но подумав, решила этого не делать.

Какой смысл унижаться? Этот злополучный месяц когда-нибудь закончится, я уеду отсюда, чтобы никогда больше не вернуться. А Кристофер останется всего лишь грустным воспоминанием, уговаривала она себя.

— Вы, Кристофер, конечно, не поверите, но мне далеко не безразлична судьба этого дома, как не безразлично все, что здесь происходит, — произнесла Элизабет, стараясь быть как можно более спокойной.

— Вот уж никогда бы не подумал, вы очень удачно скрывали страдания. — Кристофер язвительно усмехнулся.

Какая ужасная мука сидеть напротив мужчины, которого безумно желаешь, смотреть в его бездонные глаза и видеть в них только недоверие.

В комнату с очередным подносом в руках вошла Одри.

— Если вы не возражаете, мои дорогие, я пошла, — сказала она, расставляя на столе чай и сладости. — До завтра.

— До свидания, Одри, и большое спасибо за ужин, — почти хором сказали они.

— Хорошо, что хоть где-то на острове есть телевизоры. В крайнем случае, когда станет совсем невыносимо, можно будет пойти к Одри… — пробурчала Элизабет, когда за Одри закрылась дверь.

— Похоже, мне уже невыносимо. Но боюсь, что мне телевизор не поможет. Еще несколько дней, и я — пациент ближайшей психиатрической клиники…

— Господи, о чем вы говорите, Кристофер?!

Осушив рюмку вина, он как-то неуверенно и печально улыбнулся.

— Элизабет, вы хотите сказать, что не понимаете, о чем я говорю? Честно не понимаете? Тогда придется сказать…

— Да, уж пожалуйста.

Горькая усмешка пробежала по его губам.

— Все очень просто — я не могу ни спать, ни писать.

Элизабет застыла в недоумении.

— Надеюсь, в этом нет моей вины?

— Нет, вы не виноваты. Но именно вы — причина постигшего меня несчастья.

— Не будете ли вы так любезны объяснить…

— Конечно, раз уж я зашел так далеко. — Кристофер сделал долгую паузу, собираясь с мыслями. — Когда не знаешь, как сказать и с чего начать, нужно сразу говорить самое главное. Так вот, главное в том, что когда я увидел вас вчера, мисс Батлер, со мной произошло нечто ужасное — вы меня очаровали.

— Я?! Очаровала вас?!. — Элизабет ошалело смотрела на него.

— Пожалуйста, не перебивайте. Я выразился неточно. Это слово не передает то чувство огненной страсти, которое вы вызвали во мне с первой минуты… Трудно поверить, правда? Ведь я был с вами так нелюбезен и груб.

Вот почему он так странно смотрел на нее, когда она вышла из машины! От неожиданности у Элизабет перехватило дыхание. Невероятно! Он хочет меня не меньше, чем я его! Возможно, даже больше. Его признание потрясло ее. Она хотела ответить ему, но не смогла, она не находила слов.

— Представляю, как вы удивлены, — печально произнес он. — Поражаюсь, как у меня хватило смелости сказать вам об этом. Просто больше нет сил притворяться. Ни к чему хорошему это не приведет. Веду себя как полный идиот, невыносимый зануда и брюзга. Без причины издевательски посмеиваюсь над вами, говорю колкости… Теперь, когда вы все знаете, простите меня великодушно. Единственным оправданием мне может служить то, что я уже слишком давно живу в холостяках и, наверное, отвык от общения с женщинами. Особенно с такими… А теперь смейтесь, если хотите. Можете взять реванш. Моя жалкая речь окончена.

Но Элизабет даже не улыбнулась. Ей было не до смеха. Она смотрела на мужчину своих грез. Никого никогда она так не желала, как этого длинноволосого красавца, сидевшего за столом напротив нее.