Жильбер благополучно достиг земли и, не желая пересекать сад по диагонали, пошел вдоль стены, добрался до деревьев, пригнувшись, прокрался среди них и, никем не замеченный, достиг двери, которую Николь оставила открытой.
Там, укрываясь за чубушником, обвивавшим двери и свисавшим наподобие гирлянд, Жильбер обнаружил, что первая комната, довольно просторная передняя, пуста, как он и предполагал.
Из нее в дом вели две двери — одна была закрыта, другая открыта. Жильбер догадался, что открытая — это дверь комнаты Николь.
Он медленно продвигался по этой комнате, вытянув руки, потому что боялся на что-нибудь наткнуться: в ней было совершенно темно.
В конце некоего подобия коридорчика виднелась стеклянная дверь, и в свете, идущем из соседней комнаты, вырисовывался решетчатый переплет двери, в который и были вставлены стекла; по другую их сторону на ветерке развевалась муслиновая занавеска.
Проходя по коридору, Жильбер услышал в освещенной комнате негромкий голос.
То был голос Андреа, и при звуках его вся кровь у Жильбера прихлынула к сердцу.
Ей отвечал второй голос — Филиппа.
Молодой человек заботливо осведомился, как себя чувствует Андреа.
Беззвучно прокравшись, Жильбер спрятался за одной из двух увенчанных чьими-то бюстами полуколонн, какие в ту эпоху служили украшением дверей внутри дома.
Держась все также настороже, он слушал и смотрел, счастливый до такой степени, что сердце его таяло от счастья, но в то же время сжималось от страха.
Он все слышал и видел.
