Жозеф Бальзамо. Том 1 - [209]

— Довольно зубоскалить, братец, — отрезала Шон. — Этот парень был свидетелем истории с почтовыми лошадьми. Если у него есть на вас зуб, его следует опасаться.

— Поднимаясь сюда по лестнице, — добавил Жан, — я решил найти господина де Сартина и рассказать ему о своем открытии. Господин де Сартин подтвердит, что человек без шляпы, со спущенными чулками, в башмаках без пряжек, обмакивающий хлеб в желоб колонки, живет явно недалеко от места, где его встретили в таком неприличном виде, и возьмется отыскать его для нас.

— Что он может делать здесь без денег?

— Выполнять чьи-нибудь поручения.

— Полноте! Философ, да еще такой нелюдим!

— Должно быть, он нашел какую-нибудь старую родственницу-богомолку, которая оставляет ему корки, слишком черствые для ее мопса, — предположила Сильвия.

— Довольно, Сильвия, кладите белье в этот древний шкаф, а мы, братец, давайте понаблюдаем.

С большими предосторожностями они подошли к окну. Андреа как раз небрежно бросила на ручку кресла вышивание, взяла со стоявшего поблизости стула книгу, открыла ее и принялась читать; по мнению наблюдателей, книга была весьма захватывающей, так как девушка читала ее, оставаясь все время совершенно неподвижной.

— О, да она прилежна! — похвалила м-ль Шон. — Интересно, что она читает?

— Вот самый необходимый в хозяйстве предмет, — проговорил виконт и, вытащив из кармана подзорную трубу, раздвинул ее, оперев для устойчивости об угол окна, и направил на Андреа.

С нетерпением глядя на брата, Шон спросила:

— Ну что? Она и в самом деле хороша собой?

— Восхитительна! Девица — само совершенство! Какие плечи! Какие руки! А глаза! А из-за таких губ сам святой Антоний не избег бы вечных мук! Ножки — божественные! А какие лодыжки скрываются под шелковыми чулками!

— Довольно! Нам только не хватает, чтобы вы в нее влюбились, — раздраженно проговорила Шон.

— А что? Это было бы не так уж плохо, особенно если бы и она хоть немного меня полюбила. Это слегка успокоило бы нашу бедную графиню.

— Дайте-ка мне трубу и, если можно, прекратите нести околесицу… Да эта девчонка и в самом деле хороша, у нее не может не быть возлюбленного. Глядите-ка, она не читает… Книжка сейчас выпадет из рук… Вот, уже скользит… падает… говорю вам, Жан, она не читает, она мечтает.

— Или спит.

— С открытыми глазами? А глаза, кстати, прехорошенькие!

— Если у нее есть возлюбленный, мы его отсюда увидим, — заключил Жан.

— Да — если он придет днем. А если ночью?

— Черт! Мне это и в голову не пришло, а должно было бы прийти в первую очередь. Вот видите, до чего я наивен!

— Ага, наивен, как сводник.

— Хорошо, что вы меня предупредили; я что-нибудь придумаю.

— Какая хорошая труба! Я могу даже читать ее книгу! — похвалила Шон.

— Тогда прочтите название и скажите мне. Может быть, по книге удастся выяснить что-нибудь о самой девушке.

Шон с любопытством подалась вперед, но вдруг поспешно отпрянула.

— Что там такое? — спросил виконт.

— Посмотрите, братец, но осторожно, — схватив его за руку, проговорила она. — Там, слева, какой-то человек выглядывает из окошка мансарды. Глядите, чтобы вас не заметили.

— Боже, да это ж мой коркоед! — глухо воскликнул Дюбарри.

— Он сейчас выпадет из окна.

— Ничего подобного, он держится за водосточную трубу.

— Но на что это он уставился с таким диким упоением?

— Наблюдает за кем-то.

Виконт хлопнул себя по лбу и вскричал:

— Понял!

— Что?

— Клянусь, он наблюдает за этой девчонкой!

— За мадемуазель де Таверне?

— Ну да! Вот и влюбленный с голубятни! Она приезжает в Париж, он спешит следом, она поселяется на улице Цапли, он сбегает от нас и обосновывается на улице Платриер, он наблюдает за нею, а она мечтает.

— Ей богу, так оно и есть, — согласилась Шон. — Посмотрите, какой пристальный взгляд. Что за огонь горит в его глазах! Он влюблен по уши!

— Теперь, сестрица, нам уже не нужно следить за влюбленной, мы должны заняться влюбленным, — проговорил Жан.

— Да, это в его интересах.

— И в наших тоже. А теперь позвольте мне уйти — я хочу повидаться с нашим милым Сартином. Нам повезло, черт побери! Но будьте осторожны, Шон, чтобы философ вас не заметил, иначе — только мы его и видели!

63. ПЛАН КАМПАНИИ

Г-н де Сартин вернулся домой в три часа ночи очень уставший, но вместе с тем и очень довольный тем, как ему удалось устроить вечер для короля и г-жи Дюбарри.

Народ, возбужденный приездом дофины, с энтузиазмом приветствовал его величество криками «Да здравствует король!», которые было поутихли со времен знаменитой болезни в Меце, когда вся Франция ринулась в церкви или отправилась в паломничество, чтобы вымолить здоровье для юного Людовика XV, прозывавшегося тогда Людовиком Возлюбленным.

С другой стороны, г-жа Дюбарри, хотя и услышала из публики несколько оскорбительных выкриков на свой счет, все же против своего ожидания была благосклонно встречена множеством зрителей, которые были удачно расставлены рядами на переднем плане, и довольный король даже улыбнулся г-ну де Сартину, что позволило начальнику полиции надеяться на достойную награду.

Он счел возможным подняться на этот раз в полдень, чего с ним давненько не случалось, и решил, что, раз уж у него выдался свободный день, он начнет с того, что примерит дюжину-другую париков, выслушивая одновременно скопившиеся за ночь рапорты; однако на шестом парике, когда ему прочли лишь третью часть положенного, слуга доложил о прибытии виконта Жана Дюбарри.