Жопландия. Вид Сбоку (сборник) - [4]

Шрифт
Интервал

– Позвоню – позвоню Председателю Территориальной. Пусть он – вот пусть он и думает, – решил про себя Председатель и так бочком-бочком – потихонечку-потихонечку… Будто бы проверяя: а не рассосался ли там ещё кол?.. для исполнения своей не очень-то и председательской – для исполнения своей не очень-то и непосредственной обязанности – в случае ином (в случае не столь прозаичном) слово «долг», конечно же, было бы уместнее – из помещения прочь.

– Алё! – алё! Да! – извините! – извините! Тут… Тут, понимаете… Алё! – алё! Тут, понимаете, такое… такое дело.

В общем, всё – всё как есть, так, особо не мудрствуя, всё Председателю Комиссии Территориальной – своему непосредственному – напрямую и выложил.

– Да – да – виноват. Я… Да – извините. Я… Да – виноват, из…

Не договорил – не доизвинялся Председатель. В трубке – в трубке гудки. В голове – в голове смятение, смятение пуще прежнего.

– Что? – что делать-то? Набрать ещё? Отключился? – отключился сам или… или со связью что? Ну вот что? – что делать-то?!

Вздохнул, как мог глубоко, успокоения ради, вытер… Вздохнул бы и глубже, но – ничего не поделаешь – желудок – желудок мешает… вытер как мог тщательно, с чуть было… Ничто – ничто не помешало!.. с чуть было не перегревшегося… С чуть было не перегревшегося от, судя по всему, такой – от, судя по всему, доселе никогда не наблюдавшейся мозговой активности… с чуть было не перегревшегося лба пот, а… а когда учуял – когда увидел – когда понял – чем вытер, какой стороной и каким местом! – впасть в состояние ярости худо-бедно, но контролируемой – в состояние, в общем-то, для Председателя более менее привычное – он – будучи человеком с психикой на поприще служения, будучи человеком с психикой на поприще защиты демократии изрядно подорванной – уже не сумел.


Тем временем – а времени, если навскидку, уже за полночь – в свободолюбивой – в свободолюбивой в самом что ни на есть буквальном, в свободолюбивой в самом что ни на есть прямом смысле – в свободолюбивой голове Председателя Комиссии Территориальной – с тщательно вытертой головой Председателя Комиссии Участковой (с головой Председателя) путать не обязательно – Председателем Комиссии Территориальной обнаруживается мысль.

– Ну вот спросит – а ведь может! – спросит: а почему? – а? Почему – отвечай – знал – знал и не доложил? Это… это как? Все – все, значит, в курсе, а… а я – а я, значит, не в курсе. И… и потом. Вот… О, нет – только… только не это. И думать – и думать-то боязно! Вот, не хватит… Ближайший-то – сволочь – ближайший-то вон! – вон, подбирается!!!

Мысль, которая не то что вопреки обыкновению из этой свободолюбивой головы тут же не выветрилась – к сквознякам, равно как и к ветру этой голове не привыкать – а мысль, которая вопреки всё тому же обыкновению вдруг занялась расти! – расти! – и росла, и росла до тех пор – до тех пор, пока всю – всю эту свободолюбивую голову целиком – ух! – целиком собою ни заполнила.

– Вот, ка…ла. Ой – не кала! – голоса!

Вконец – ну не паскудь ли? – вконец распоясалась.

– Го-ло-са!

Одёрнул – молодец – один-ноль.

– Го-ло-са!

Одолеть, справиться с этой мыслью он, в общем-то, пока ещё не справился – с наскоку, понятно, её не возьмёшь – но, тем не менее. Одёрнуть! – одёрнуть, он её уже одёрнул.

– Вот голоса – го-ло-са! – вот голоса не хватит и… и что?

Одёрнуть-то он её, конечно, одёрнул – да и справлялся он с ней – с распоясавшейся-то – исключительно про себя – не вслух – однако ж… Учёный – недаром, недаром что Территориальной… однако ж туда-сюда – так, незаметненько – туда-сюда глазёнками на всякий случай поводил, назад – будто бы невзначай – назад на тот же самый случай обернулся.

– Нееет – нееет. Уж… уж лучше я… Я что?! – крайний?! Позвоню – да – позвоню Самому – Самому, в штаб. Кал… Это – голос – голос его? – его – вот пусть он и решает.

И позвонил – позвонил! Справлялся Председатель Комиссии Территориальной с мыслью, справлялся, а, нет – нет, так и не справился – позвонил.


Сам – он же и Кандидат – Кандидат, ради победы которого и следовало считать правильнее – а раз так, то и он – он, ради победы которого и следовало – то и он всех остальных много – много, много, много правильнее – (по вертикали никак – никак не выдавшийся, но – с целью, надо полагать, компенсации – по горизонтали выдавшийся с запасом, с умственными способностями весьма – весьма ограниченными, но – с целью, надо полагать, всё той же компенсации – ограниченными черепно-мозговой коробкой размеров невероятных) – осознав – переварив всё то, о чём ему – Самому – о чём ему сообщил Председатель Территориальной – осознав – переварив и то, с чем его – Кандидата – с чем его только что смешали и, как говорится – направо, и, как говорится – налево – направо рвёт, налево мечет.

– Меня! – Кандидата! – с… с говном! Да… Гниды! – гниды, падлы! Да… да я!..

И тут то ли от не до конца просчитанного в гневе праведном усердия – то ли от внезапно усвоившегося отнюдь не кандидатского ужина – то ли и от первого, и от второго, а главное – а главное, и от привнесённых столь непотребной новостью ещё более непотребных мыслей – (мыслей о том, с чем его – Кандидата – с чем его только что смешали) – в самой обширной – в самой… А мысли, как известно, имеют свойство реализовываться… в самой значимой части кандидатского туловища – в той самой части, коей он, будучи человеком всех остальных много, много правильнее, не щадя штанов, и работает – начался процесс, процесс, не имеющий обратной силы. Да так начался, так начался – с такими (осмыслить не получится) невероятными начальными условиями, с такими (и даже пытаться не стоит) невообразимыми начальными по времени производными что – что закончился – что завершился этот, не имеющий обратной силы процесс не там, где ему – процессу – где ему завершиться и следовало бы – в одном из помещений, специально для минимизации подобного рода процессов последствий всем необходимым оборудованных – а закончился этот не имеющий обратной силы процесс там, где он – процесс – где он две-три секунды тому назад и начался – в ситуационном зале, в районе этого ситуационного зала середины, в тесном кругу к туловищу Кандидата приближенных – пауза. Ситуационный зал, приближённые, Кандидат – от Кандидата… Да – от Кандидата пар – пар от Кандидата поднимается. Если на глаз – если на глаз, то, конечно, пар от Кандидата заметен не очень. Заметен – если присмотреться – но, не очень. А вот если носом! – а вот если носом, то тут, выражаясь языком до неприличия литературным, уже и «очень», и «очень-очень», и даже «очень-очень-очень» маловато – маловато будет. В общем, ситуация – как оказалось – не из привычных. Стоит… Не из привычных, понятно, для ситуационного зала. Не наверняка – не наверняка, что и для кандидата тоже… стоит Кандидат, оценивает.


Рекомендуем почитать
Молитвы об украденных

В сегодняшней Мексике женщин похищают на улице или уводят из дома под дулом пистолета. Они пропадают, возвращаясь с работы, учебы или вечеринки, по пути в магазин или в аптеку. Домой никто из них уже никогда не вернется. Все они молоды, привлекательны и бедны. «Молитвы об украденных» – это история горной мексиканской деревни, где девушки и женщины переодеваются в мальчиков и мужчин и прячутся в подземных убежищах, чтобы не стать добычей наркокартелей.


Рыбка по имени Ваня

«…Мужчина — испокон века кормилец, добытчик. На нём многопудовая тяжесть: семья, детишки пищат, есть просят. Жена пилит: „Где деньги, Дим? Шубу хочу!“. Мужчину безденежье приземляет, выхолащивает, озлобляет на весь белый свет. Опошляет, унижает, мельчит, обрезает крылья, лишает полёта. Напротив, женщину бедность и даже нищета окутывают флёром трогательности, загадки. Придают сексуальность, пикантность и шарм. Вообрази: старомодные ветхие одежды, окутывающая плечи какая-нибудь штопаная винтажная шаль. Круги под глазами, впалые щёки.


Три версии нас

Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.


Сука

«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!


Сорок тысяч

Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.


Мексиканская любовь в одном тихом дурдоме

Книга Павла Парфина «Мексиканская любовь в одном тихом дурдоме» — провинциальный постмодернизм со вкусом паприки и черного перца. Середина 2000-х. Витек Андрейченко, сороколетний мужчина, и шестнадцатилетняя Лиля — его новоявленная Лолита попадают в самые невероятные ситуации, путешествуя по родному городу. Девушка ласково называет Андрейченко Гюго. «Лиля свободно переводила с английского Набокова и говорила: „Ностальгия по работящему мужчине у меня от мамы“. Она хотела выглядеть самостоятельной и искала встречи с Андрейченко в местах людных и не очень, но, главное — имеющих хоть какое-то отношение к искусству». Повсюду Гюго и Лилю преследует молодой человек по прозвищу Колумб: он хочет отбить девушку у Андрейченко.