Жнецы суть ангелы - [59]

— Я оставлю его там. Он не может оставаться со мной.

— Да, понимаю.

Старик смотрел на Темпл и задумчиво кивал головой, как будто читал в ее глазах новостную ленту.

— Вот что я тебе посоветую, — наконец сказал он. — Поезжай с нами до Лонгвью. Там ты сможешь найти машину для дальнейшего путешествия на юг. Я знаю людей, которые помогут тебе.

— Это было бы очень любезно с вашей стороны, — ответила она. — Я так долго ходила пешком, что уже стерла себе пятки.

— Твой приятель любит лимонад?

— Наверное, любит. Он пил его недавно. А вот кислые ягоды ему не нравятся.

Взглянув на Уилсона, Темпл почувствовала непонятное смущение, как будто он поймал ее на какой-то слабости. Старик улыбнулся и перевел взгляд на рельсы, которые тянулись перед ними двумя параллельными линиями, сливавшимися вдали в одно целое.

— Я ведь уже говорила, — пояснила она. — Мори мне не родственник.

* * *

Их отправили во второй вагон, где ехали беженцы. Увидев красные пятна на одежде Темпл и искалеченный мизинец, люди испуганно столпились у задней стены. Они смотрели на нее с ужасом и недоверием. Пропащие души, признавшие свое поражение, — эти женщины с детьми, цеплявшимися за их шеи; мужчины, лечившие свои раны и гадавшие, какая зараза уже проникла во вскрытые кровотоки. Сыновья и дочери Земли, чье достоинство вытекло через разрывы плоти и покрылось язвами страха в умах.

Темпл инстинктивно ненавидела их. Уилсон, мрачный и беспечный перевозчик, не знал, каких людей он вез в общины западных штатов. Этот вагон казался обителью отчаяния и смерти. Его пассажиры были хуже зомби, потому что от страха они утратили даже чувство голода. Темпл села перед открытой дверью вагона, мимо которой пролетали фрагменты реального мира. Мори, устроившись рядом, крутил в руках миниатюрную модель истребителя.

— Вот, смотри, — сказала она.

Взяв у него игрушку, она показала ему, как держать самолет двумя пальцами в вытянутой руке, чтобы его движения напоминали настоящий полет. При малейшем наклоне ветер приподнимал истребитель вверх или опускал его вниз.

— Теперь сам попробуй, — предложила Темпл. — Видишь? Видишь, как он летит? Прямо над тучами, верно? Но настоящие самолеты летают еще быстрее. Они даже могут преодолевать звуковой барьер.

Мори смотрел на игрушку, и все в его душе было тихим и мирным.

— Тебе нравится истребитель? Ты же взрослый человек и, наверное, видел много самолетов, когда был ребенком, правда? Похоже, ты запомнил, как они летали. Я тоже видела их в небе, но очень мало.

Она посмотрела в его глаза.

— Мне кажется, что ты сейчас летаешь в своей голове. Паришь среди облаков, словно птица. А я лечу рядом. Видишь?

Темпл сидела спиной к потерянным и втоптанным в грязь людям. Живым снаружи, но мертвым изнутри. Она оставила их в выкопанных ими могилах. Темпл и Мори смотрели вверх — на небеса. Там сейчас не было райских врат и ангелов, но имелись другие чудеса — например, самолеты, летавшие быстрее звука, и статуи, превосходившие размерами любого человека. А еще были водопады выше любых статуй и здания громаднее любого водопада. Этажи там тянулись вверх и цеплялись перилами за рог луны, откуда открывался вид на Землю. И, поднявшись туда, вы могли бы увидеть, каким хрупким и драгоценным являлся ее тонкий голубоватый мрамор.

* * *

Во время следующей остановки Темпл взяла Мори за руку и перешла в третий вагон. Из-за отсутствия удобств здесь ютилось лишь несколько человек. Все убранство состояло из дюжины матрацев и нескольких стульев. В углах валялась старая одежда, и стояли бутылки с водой. Это место почти всегда оставалось полупустым, поэтому сюда приходили спать помощники Уилсона. В их собственном вагоне было слишком шумно. Она осмотрела людей, которые сидели на стульях, прислонившись к стене. Кто-то из мужчин курил — их глаза освещались огоньками сигарет, зажатых между пальцами. Один парень спал на полу. Его шляпа, покоившаяся на груди, прикрывала лицо от света, который проникал в открытую дверь.

Темпл отвела Мори в темный угол, где они могли немного вздремнуть. Подчиняясь жесту спутницы, Мори растянулся на грязном матраце. Темпл устроилась рядом с ним. Она повернулась на бок, опустила лицо на сложенные ладони и закрыла глаза. Мягкое покачивание вагона погрузило ее в сон.

Ей приснился мужчина. Сначала Темпл думала, что это был дядюшка Джексон. Он подошел к ней, обнял ее за плечи, и за его спиной она увидела Малкольма. Однако взгляд мальчика подсказал ей, что назревала беда. Малкольм выглядел очень напуганным. Она хотела сказать, что ему нечего бояться. Но он указал глазами на ее руку, которой Темпл обнимала дядюшку Джексона. Ее кожу покрывали язвы и фурункулы. Она подумала, что, сама того не подозревая, превратилась в мертвячку. Темпл хотела извиниться перед Малкольмом. Он был прав, что боялся ее. Она съела бы его при первой возможности — съела бы, начиная со щек. Раньше ее наполняло желание защищать безвольных и слабых людей. Теперь эту потребность заменит голод — столь же абсолютный и бескомпромиссный. Наверное, так функционировал ее порочный ум. Дядюшка Джексон вдруг сжал ее в объятиях, до боли в костях. Внезапно она заметила, что мужчина имел густую нечесаную бороду. Жесткие волоски царапали ее лицо, а дядюшка Джексон всегда брил подбородок. И рослый мужчина обнимал ее не так, как дядя Джексон. Она хотела сказать: «Подожди, Моз! Подожди!» Однако голос пропал, потому что Тодд выдавил весь воздух из ее легких. И к тому же она была мертвячкой, а Мозес ненавидел слизняков еще больше, чем Темпл. Теперь у него появился новый повод, чтобы уничтожить ее. Вот почему Малкольм выглядел таким напуганным. Он боялся за нее. Ведь все имело свою причину…