ЖнецЪ. Предел Абсолюта - [71]

* * *

Наталия Ковальчик очень любила свое имя. Еще в детстве матушка объяснила ей, что происходит оно от латинского dies natalis. То есть, день рождения. Если же брать применительно к значению, то она была той, что ждет перерождения в жизни после смерти. В детстве ей казалось, что это сулит надежду. Однако к девятнадцати годам девушка прекрасно осознала, что в этом мире ей счастья не будет. И все из-за проклятого умения. Она чувствовала Кровь. Никто не мог сказать, как именно достался ей страшный Дар. На свою беду Ната, тогда еще не слишком понимавшая важности молчания о некоторых вещах, в возрасте пятнадцати лет «по страшному секрету» поделилась своей тайной с родителями. Те, конечно, пообещали «никому-никому» и ни за что… И уже через два дня матушка исповедовалась в местном костеле[34] всепонимающему священнику о своей «беде». Тайна исповеди, как оказалось, штука достаточно эфемерная, когда речь идет об интересах иезуитов, а потому еще через день на пороге дома семьи Ковальчик появился боевой отряд Ордена.

Поначалу девочка даже была рада, что есть мудрые и знающие взрослые, всегда готовые выслушать и помочь. Напуганная же семья была счастлива спровадить «не такую» в обитель святых братьев. Наталья сопротивляться не стала — очень обиделась на то, как обошлись самые близкие люди с ее «тайной». Тогда казалось, что все решилось ко всеобщему удовольствию.

Тем более и шло все неплохо. Поначалу. Светлая и просторная келья после маленькой комнатушки казалась просто огромной. Кормили замечательно. Да, не было интернета, но приставка с кучей игр всегда под рукой. Впрочем, живой нрав девчушки не позволял ей проводить слишком много времени перед телепанелью. Она гуляла, изучала огромный участок при обители, познакомилась с еще несколькими послушницами.

Через неделю появился ОН. Пожилой священник со страшным шрамом на лице, представившийся братом Повиласом.

ОН предложил ей целый мир. Увидеть своими глазами. Она согласилась.

Той же ночью девочка впервые оказалась на борту частного самолета, что после небольшого разбега взмыл в воздух, быстро покинув границы государства польского. Затем был спортивный лагерь для нее одной. Сначала она бродила в одиночестве, но быстро вокруг нее организовался круг «наставников» во главе все с тем же Повиласом.

Через месяц она четко знала чего хочет — умереть, чтобы переродиться… И отомстить.

Знаний о Крови практически не было, а потому описания ритуалов и техник часто составляли те, кто жнецов и уничтожал. Правды там было немного, а вот леденящего душу и кровь вымысла — более чем! Семена истины топились в «украшательствах» и прочих обвинениях. Кто бы не занимался той Охотой, он явно после попытался обелить себя в глазах потомков… Традиционно выставив павшую сторону «поедателями младенцев».

Проверить действенность техник можно было только одним способом — на практике. По капле вычленяя крупинки информации. И видит Всевышний, групповое насилие над собственным телом далеко не самое страшное, что ей пришлось пережить за три года «подготовки». Иезуиты были тщательны и педантичны в своих изысканиях. И если в тексте было сказано «собственноручно вырезать еще трепещущее сердце молодого блондина», то следовало поступить именно так.

Живой нрав и сила воли наверняка бы привели к тому, что она ускорила бы путь к собственному перерождению. Однако одной демонстрации фотографии сестренки-первоклашки в обрамлении сетки «милдот»[35] положили конец этой попытке.

Мысли же о семье и пластичная детская психика скорее всего и уберегли Наталью от сумасшествия. Хотя временами она и правда была на грани… И даже чуть-чуть за ней.

Кроме того, рядом постоянно дежурили несколько знатоков человеческих душ, что со всеми анатомическими подробностями были готовы расписать девочке будущее ее семьи, если она не оправдает их надежд.

И она оправдывала. Оправдывала, когда выходила «на дело» вместе с оперативными группами, помогала развязывать языки несговорчивых «собеседников» и убивала сама.

Единственное, чего она не делала, так это не оправдывалась. Она — чудовище. Парадоксальным образом надежда на смерть помогала ей жить.

На девятнадцатом году жизни ее вызвал лично Шрам, в последние годы не часто радовавший «крестницу» своим вниманием. Он взял у нее несколько капель крови для изготовления маячка. Так началась миссия в Российской империи.

Именно она навела группу на нужный конвой и с презрительной ухмылкой наблюдала, как брат-маг, обвешанный амулетами ее изготовления, похерил к чертям всю задачу.

Как же она мечтала, что ужасный русский спецназ закончит ее мучения на этом свете. Однако страх за семью, которую она не видела со своего пятнадцатилетия, оказался сильнее. Пользуясь хаосом, что «призвали» многочисленные наемные группы поддержки, она выкрала таки носитель с собственным «маяком». Вот только уйти не удалось. Пришлось спрятать его в лесу, чтобы сбежать самой. Три дня ей понадобилось, чтобы выйти из окружения и связаться с резервными командами. Через несколько часов после встречи она, наскоро вымывшись и приведя себя в порядок, установленным порядком отправила запрос на внештатную встречу со Шрамом.