Жизнеописание Степана Александровича Лососинова - [35]
В это ясное зимнее утро начался, как обычно, урок.
— Назарова!
Очаровательная девушка, в стиле двадцатых годов прошлого столетия, встала, опираясь о парту, и сразу начала:
— Мария-Терезия никак не могла забыть потери Силезии…
Степан Александрович слушал, глядя одним глаќзом в учебник.
— Она была умная и добрая государыня и отлично понимала… и отлично понимала…
Назарова замерла.
— Ну-с… что же она понимала?..
— Мария-Терезия понимала, что ей никак нельзя забыть потери Силезии…
В это время весь класс устремил глаза на дверь.
Степан Александрович тоже поглядел и вздрогнул.
За стеклом двери стояли: Марья Петровна, Пантюша Соврищев и еще какой-то человек с большою черною бородою, но старый, похожий слегка на Пугачева.
В тот миг, когда Степан Александрович оглянулся на дверь, она приотворилась, и неприятная троица вошла в класс.
Ученицы встали, а некоторые даже присели начальнице, причем Пугачев усмехнулся и стал утюжить себе бороду. Вошедшие сели на стулья возле доски.
Лососинов понял — ревизия.
— Концова, — произнес он, густо багровея.
— Мария-Терезия не могла забыть потери Силезии, — затараторила откуда-то сзади худенькая девчоночка, — ибо она понимала, что ей… извиняюсь… кх… (она сделала паузу). Мария-Терезия не могла забыть потери Силезии…
Наступило жуткое молчание. Степан Александрович принял вид величавого неудовольствия. Он вспомнил свои гимназические годы, как важно держался у них историк, и постарался подражать ему.
— Мы уж это слышали.
Молчание.
— Больше вы ничего не имеете сказать?
Молчание.
— Садитесь. Пантамбаева!
Стройная армянка, бледная, с огромными глазами, медленно поднялась.
— Мария-Терэзия нэ могла забыть патэри Сылезии…
— Позвольте! — раздался вдруг за спиной Степана Александровича корявый насмешливый голос, — вы мне вот что скажите, зачем вам знать нужно про эту самую Марию-Терезию и про ее эту Силезию? А?
Класс замер, а Степан Александрович чувствовал, что сваривается заживо в собственном соку.
— На кой черт вам знать про эту самую Марию-Терезию? А?
— Она королева была, — послышался чей-то звонкий голос.
— Ну и плевать, что королева… Мне какое дело?.. Зачем же про нее учить-то?
— Так нужно, — сердито закричали ученицы, чуя, что вот это-то и начинаются обещанные школьные новшества. Решили постоять за старую школу.
— Так нужно, — передразнил бородач, — а может быть, не нужно.
— Нет, нужно!..
— А вдруг не нужно? А вот вы, красавица, громче всех кричите… А скажите мне на милость, вы самовар ставить умеете?
— Умею.
— А ну-ка посмотрим… Расскажите, как вы его ставить будете…
— Налью воды… Наложу углей… лучину возьму…
— Сразу воду нальете?
— Да.
— Ну и неправильно. Вытрясти его сначала надо-с… Вот-с… И это вам знать важнее-с, чем про эту самую Силезию.
— Мы не кухарки, — крикнул кто-то.
— Нет, кухарки. Кухарки, портнихи, судомойки… А Марию-Терезию вы свою пока забудьте… Да-с! И всяких этих своих королей да королевичей…
Раздался звонок.
Класс недовольно шумел.
Страшный бородач совершенно спокойно, как будто он и не чуял поднятого им неудовольствия, шел в учительскую, утюжа бороду.
— Иконкам всё молитесь, — ткнул он в угол коридора.
Пантюща внезапно шепнул на ухо Степану Александровичу:
— Это новый инструктор объединения, я сказал, что ты марксист.
В учительской панически молчали преподаватели.
— Садитесь, пожалуйста, — говорил Пантюша, — вот это все наши школьные работники.
— Так, государи мои, нельзя-с, — произнес инструктор, садясь в кресло, — вы все по старинке «от сих до сих», «в прошлый раз мы говорили», да «к будущему разу возьмите». Это все нужно теперь забыть-с! К чертям-с! Вот оторвалась у вас подошва — вы ее взяли да по поводу нее об обуви в различные времена и у разных народов… А сапожника инструктора вызовите, чтоб тут же показал, как подметки ставить. Вот — это урок… А эти фигли-мигли вы бросьте!.. Все эти ваши Виноградовы да Платоновы… Тьфу!
И он плюнул огромным плевком прямо посредине учительской.
— Я, знаете, предупреждаю… я, кстати сказать, не коммунист, так что вы на меня волками не глядите, я предупреждаю, что, ежели еще подобное увижу… учебники, да «от сих до сих», я церемониться не буду… В два счета в отставку… Чтоб все было построено на трудовых процессах… пример я вам привел насчет подошвы… (он вышел к столпившимся у дверей ученикам). А вам, красавицам, мой совет старух столетних из себя не корчить. Вам нужно носиками вашими к духу времени принюхиваться. А это и оставить можно.
И он сделал иронический реверанс.
Некоторые засмеялись, но другие сердито зашипели.
— Все равно учебниками вам пользоваться не позволят и уроков зазубривать тоже… Довольно-с!.. Ручки ваши, может быть, от этого и пострадают, зато сами же потом благодарить будете… Прислуг-то теперь держать не придется… Надо теперь все самим-с… Извольте сами классы подметать и все прочее. До нужника включительно. Да-с!..
— Мы не для этого в школу поступали.
— Извините-с. Именно для этого. Ну-с, до свидания! Заседания объединения будут по вторникам в три. Стало быть, сегодня. Чтоб были представители и от учащих и от учащихся.
И, кивнув головой, он ушел.
Нечто вроде немой сцены из «Ревизора» произошло после его ухода в учительской.
ЗАЯИЦКИЙ Сергей Сергеевич (1893–1930) — поэт, беллетрист и переводчик. Первый сборник стихов вышел в 1914.Заяицкий написал ряд книг для юношества и детей в реалистических тонах. Главные из них: «Робин Гуд» (Гиз, 1925); «Стрелок Телль», комедия (Гиз, 1925); «Вместо матери» («Молодая гвардия», 1928); «Внук золотого короля» («Молодая гвардия», 1928). Из них пользовались успехом в Московском театре для детей и в некоторых провинциальных театрах: «Робин Гуд», «Пионерия», «Мистер Бьюбл и червяк», «Стрелок Телль».Рассказы и повести Заяицкий начал печатать в 1922 (альманах «Трилистник», рассказ «Деревянные домики»)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ЗАЯИЦКИЙ Сергей Сергеевич (1893–1930) — поэт, беллетрист и переводчик. Первый сборник стихов вышел в 1914.Заяицкий написал ряд книг для юношества и детей в реалистических тонах. Главные из них: «Робин Гуд» (Гиз, 1925); «Стрелок Телль», комедия (Гиз, 1925); «Вместо матери» («Молодая гвардия», 1928); «Внук золотого короля» («Молодая гвардия», 1928). Из них пользовались успехом в Московском театре для детей и в некоторых провинциальных театрах: «Робин Гуд», «Пионерия», «Мистер Бьюбл и червяк», «Стрелок Телль».Рассказы и повести Заяицкий начал печатать в 1922 (альманах «Трилистник», рассказ «Деревянные домики»)
Мальчика Митю в 1919 году дядя увез из России во Францию. К несчастью, в дороге, на станции в Белгороде, от них отстала и бесследно пропала старшая сестра Мити, Маруся. И вот теперь, семь лет спустя, Митя неожиданно увидел горячо любимую сестру на экране кинотеатра, в одном из эпизодов привезенной в Париж советской фильмы «Красный витязь».С этой минуты все мысли Мити были только об одном: поскорее вернуться в Советскую Россию и снова встретиться с Марусей...*В FB2-файле полностью сохранена орфография бумажного издания 1927 года*.
У самого богатого человека в Калифорнии, «золотого короля» Джона Рингана много лет назад цыгане украли единственного внука. Разгневанный старик после этого поклялся, что лишит наследства своего сына и невестку, которые «не уберегли ребенка».Сын Джона Рингана, Томас, будучи по торговым делам в Москве, неожиданно встретил там мальчика с точно таким же родимым пятном, как у пропавшего ребенка. В голове прожженного дельца мгновенно родился план: представить мальчика старику как вновь обретенного внука — и вернуть расположение миллиардера…*В FB2-файле полностью сохранена орфография бумажного издания 1928 года*.
Мальчик — герой повести участвует в Октябрьском перевороте в Москве, попадает затем в белогвардейскую Одессу и после ряда приключений возвращается вновь в Советскую Россию.*В FB2-файле полностью сохранена орфография бумажного издания 1926 года*.
Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.
Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.
«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.
«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».
Русский писатель, переводчик. Родился в семье врача. Окончил философское отделение историко-филологического факультета Московского университета, работал научным сотрудником ГАХН (Государственной академии художественных наук). Умер от туберкулеза.
ЗАЯИЦКИЙ Сергей Сергеевич [1893–1930] — поэт, беллетрист и переводчик. Первый сборник стихов вышел в 1914.Заяицкий написал ряд книг для юношества и детей в реалистических тонах. Главные из них: «Робин Гуд» (Гиз, 1925); «Стрелок Телль», комедия (Гиз, 1925); «Вместо матери» («Молодая гвардия», 1928); «Внук золотого короля» («Молодая гвардия», 1928). Из них пользовались успехом в Московском театре для детей и в некоторых провинциальных театрах: «Робин Гуд», «Пионерия», «Мистер Бьюбл и червяк», «Стрелок Телль».Рассказы и повести Заяицкий начал печатать в 1922 (альманах «Трилистник», рассказ «Деревянные домики»)
ЗАЯИЦКИЙ Сергей Сергеевич (1893–1930) родился в Москве в семье профессора медицины. Окончил философское отделение Московского университета. Первая публикация — анонимный сборник «Стихотворения» (1914). Много печатался как переводчик с западно-европейских языков. Автор четырех опубликованных сатирических произведений: «Земля без солнца» (альманах «Рол», 1925, № 4), «Красавица с острова Люлю» (1926, под псевдонимом: Пьер Дюмьель), «Баклажаны» (1927), «Жизнеописание Степана Александровича Лососинова» (1928)