Жизнь замечательных времен, 1975–1979 - [10]

Рано утром на следующий день, примерно около семи утра, его разбудил телефонный звонок. На другом конце провода он явственно услышал голос жены: «Гриша, что же вы не приезжаете ко мне? Приезжайте, я жду…». Наскоро одевшись, Александров бросился к машине. Через полчаса он был уже в больничной палате, где лежала Орлова. Когда он вошел, та открыла глаза и произнесла всего лишь одну фразу: «Как вы долго…». И вновь провалилась в глубокий сон. А спустя несколько часов Орлова впала в кому. Александров пробыл возле нее до позднего вечера, после чего уехал домой. За весь день он даже ни разу не вспомнил, что сегодня — день его рождения.

В эти же дни врачи борются за жизнь еще одной звездной пациентки — жены Аркадия Райкина Ромы Иоффе. Как мы помним, 5 января у нее случился тяжелейший инсульт, как раз накануне предстоящих гастролей в Польше. В итоге место матери в труппе Театра миниатюр заняла ее дочь Катя Райкина. Но едва они приехали в Польшу, как оба на нервной почве заболели — у Кати пропал голос, а Райкин заболел воспалением легких. Тамошним врачам удалось-таки восстановить обоих, и гастроли состоялись. Все то время, пока театр находился в Польше, Райкин и его дочь ежедневно звонили в Москву и интересовались самочувствием Ромы. Их все время обнадеживали: все нормально, самое страшное уже позади. Врачи не преувеличивали: в конце января Рому действительно перевели в институт неврологии, где ее постепенно поставили на ноги. Правда, подвижность одной руки так к ней и не вернется, речь будет ограниченной. Но жизнь больной была спасена.

24 января Владимир Высоцкий и Марина Влади улетели в Париж. Высоцкий отбывал с родины в хорошем настроении: во-первых, несколько дней назад сам министр культуры Демичев пообещал ему скорый выход его первого диска-гиганта в СССР, а во-вторых — на следующий день актеру исполнялось 37 лет. Дата хоть и не круглая, но для Высоцкого этапная, не зря ведь в одном из своих произведений он написал о ней следующим образом:

С меня при цифре 37 в момент слетает хмель,

Вот и сейчас как холодом подуло:

Под эту дату Пушкин подгадал себе дуэль,

И Маяковский лег виском на дуло…

В субботу, 25 января, в 20.20 по московскому времени, впервые на советском телевидении началась демонстрация ранних фильмов великого комика мирового кинематографа Чарли Чаплина. Прекрасно помню этот показ, поскольку он произвел на меня большое впечатление. До этого я, как и большинство моих соотечественников, имел возможность видеть великолепную игру молодого Чаплина лишь в урезанном виде: отрывки из его фильмов иногда демонстрировались по ЦТ в различных передачах, посвященных кино. Еще немые фильмы Чаплина крутили в «Иллюзионе», но попасть туда было дано не каждому — кинотеатр считался «элитным». И вот, восполняя этот пробел, советское ТВ сподобилось начать демонстрацию ранних комедий Чаплина на своих голубых экранах. В тот вечер показывали три фильма с участием комика, и ваш покорный слуга смеялся над их перипетиями не меньше, чем на комедиях Л. Гайдая.

В тот же день во МХАТе состоялась премьера многострадального спектакля «Медная бабушка» по пьесе Л. Зорина. Как мы помним, в конце декабря была сдача спектакля высокой комиссии из Минкульта, и на том просмотре представитель Главлита обещал постановщикам свое «добро» только в том случае, если в текст пьесы будут внесены существенные поправки. И спустя пару недель — в начале января — в театр пришла бумага из Главлита, где значились аж 29 (!) замечаний по спектаклю. Увидев сей документ, главреж театра и исполнитель главной роли — Александра Сергеевича Пушкина — Олег Ефремов в сердцах долбанул кулаком по столу и заявил: «Пошли они все!.. Никакой торговли! Мы явочным порядком сыграем два спектакля, а там — пусть закрывают». И 25 января премьера «Бабушки» состоялась при огромном скоплении народа. Такого количества зрителей, желающих попасть на спектакль, МХАТ давно уже не переживал. Зал, рассчитанный на 1500 зрителей, сумел вместить в себя только треть желающих попасть на представление. Остальные вынуждены были остаться на улице, втайне надеясь попасть на второй спектакль, назначенный на ближайшие дни. Но, увы, их надежды не оправдались: возмущенные цензоры пожалуются в Минкульт и второй спектакль будет отменен.

Тем временем утром 26 января Григорий Александров, едва проснувшись, позвонил в «кремлевку». Полусонный врач ответил ему, что в состоянии Любови Орловой никаких существенных изменений не произошло — она по-прежнему находится в коме. «Так что пока с приездом не торопитесь, мы позаботимся о ней сами», — закончил свое сообщение доктор. Александров попытался было опять заснуть, однако сон к нему уже не возвращался. Около часа он сел обедать, как вдруг зазвонил телефон. На другом конце провода режиссер вновь услышал голос того же доктора: «Григорий Александрович, крепитесь… Любовь Александровна скончалась». Ноги Александрова подкосились, и если бы не кресло, стоявшее тут же, возле телефонной тумбочки, он бы упал на пол.

В те минуты, когда Александров был на пути в больницу, на «Мосфильме» проходило очередное собрание, на котором обсуждался вопрос: давать или не давать характеристику актрисе Виктории Федоровой, собиравшейся выехать в Америку для встречи там со своим отцом. Как мы помним, первое собрание, состоявшееся месяц назад, ей в такой просьбе отказало, из-за чего Федорова нагрубила его участникам и ушла, хлопнув дверью. После этого ее просьба перекочевала в более высокую инстанцию — к руководству самой студии (ранее этим занимался партком объединения).