Жизнь замечательных устройств - [10]

Таким образом, как бы не старались некоторые авторы, популярно излагающие историю химии и отсчитывающие ее с Роберта Бойля или Антуана Лавуазье, алхимия не являлась исключительно средством перераспределения денежных масс Средневековой Европы от богатых, но менее образованных, к бедным, но способным говорить непонятные слова и хорошо выступать с презентацией стартапа. Алхимию вполне можно считать системой знаний и способом познания окружающего мира, пришедшим на смену натурфилософии античности. Конечно же, алхимики не тратили все свое время исключительно на поиски философского камня и способов превращения свинца или ртути в золото — именно они открыли ряд химических элементов. Во времена Средневековья и Возрождения алхимики разработали немало настоящих и поэтому более полезных, чем философский камень, материалов — сплавы, твердые и жидкие красители, косметические и лекарственные средства и т. д. Алхимическими практиками занимались князья мира и князья церкви, лекари и профессора, ювелиры и пивовары, палачи и маркитанты. Несмотря на то, что алхимики старались сохранить свое знание в тайне (а может именно благодаря этому) алхимические практики поражали воображение многих. Алхимические воззрения оставили свой след в изобразительном искусстве, прозаических и поэтических литературных памятниках. Прежде всего, мы должны помнить, что заполненные дымом и испарениями «лаборатории» алхимиков, ни одна из которых не прошла бы аттестацию по правилам современной охраны труда, стали «детской площадкой», на которой методом проб и ошибок, иногда набивая синяки и шишки, делала свои первые шаги наука, которую сейчас мы знаем, как химию.

1614. Обеденные весы Санторио

В середине шестнадцатого века наука начала длинный путь ухода от идей Аристотеля, через века продолжавшего учить, что всё на свете является соединением материи и формы, к современным научным идеям структурированности материи. Чаще всего мы считаем, что сформировавшаяся уже через тысячи лет после Демокрита и Левкиппа мысль о том, что материя состоит из частиц небольшого размера — заслуга учёных второй половины семнадцатого или даже начала восемнадцатого века: Рене Декарта, Галилео Галилея, Исаака Ньютона.

Однако на самом деле предпосылки к этой мысли, да и сама мысль появились ранее, главным образом под влиянием открытий, сделанных в области медицины. Одним из первых людей, рискнувших посмотреть на мир не глазами Аристотеля, был итальянский лекарь Санторио Санторио, которого, правда, в большей степени вспоминают как человека, который первым начал изучать обмен веществ. В 1587 году Санторио в возрасте 26 лет закончил итальянский университет города Падуя, работал в Венеции, и почти полтора десятка лет находился в длительной зарубежной поездке: 14 лет он занимал должность профессора Краковского университета и по совместительству — придворного лекаря польского короля Сигизмунда III (того самого, который пытался посадить на московский престол сначала трёх Лжедмитриев, а потом и своего сына Владислава). В 1611 году Санторио вернулся в Италию, где возглавил кафедру теоретической медицины в Падуе. Санторио разработал хирургические инструменты для трахеотомии и для извлечения камней из мочевого пузыря, ванну особой конструкции для больных и т. д.

Однако наибольшую известность Санторио принесла опубликованная в Венеции в 1614 году книга «О медицине равновесия» («De statica medicina»), в которой обобщалась собранная им информация об обмене веществ. Для написания этой книги Санторио 30 лет регулярно взвешивал себя до и после приёма пищи, сна, работы, секса, натощак, после питья и выделения мочи. Эти взвешивания помогли ему осознать, что тело само по себе является живой лабораторией, которая в процессах пищеварения разделяет принятую пищу и выпитые напитки на питательные вещества и то, что выводится из организма с мочой или фекалиями. Санторио также обнаружил, что большая часть пищи, которую он поглощал, утрачивалась в результате процесса, который он назвал «незаметным испарением». В связи с экспериментами по измерению массы тела Санторио изобрел прибор — весы, одной «чашкой» которых был стол с явствами, а другой — кресло, на котором сидел человек питающийся. Назначение устройства было таково: весы были настроены так, что по мере приема пищи и ее перехода с обеденного стола в организм питавшегося расстояние между обедающим человеком и столом медленно увеличивалось, и, когда, человек съедал «норму», массу которой он сам определял, настраивая «обеденные весы», расстояние между питающимся и пищей уже было такое, что сидящий человек уже не мог дотянуться до еды (к сожалению, высота потолков в наших современных типовых квартирах не позволяют использовать что-то подобное в наши дни). Прибор Санторио был популярен среди многих ученых и аристократов 16–17 веков, стремившихся не переедать и контролировать массу тела.

Книга Санторио изменила медицину Европы, да что там медицину — все научные воззрения того времени. В ближайшие сто лет книгу перевели на все европейские языки, она выдержала 84 переиздания. Подходы с измерением масс исходных веществ и масс продуктов реакции наряду с поисками того, куда же девается то самое незаметное испарение, но не из организма, а более простой химической системы — реторты, легли в основу экспериментов Ломоносова и Лавуазье. К сожалению, одну вещь (самую главную, пожалуй, для современной химии) учёная общественность того времени пропустила или просто не захотела заметить: Санторио упоминал, что эманации незаметного испарения выходят из тела в виде маленьких тел или мельчайших частиц (manantia corpuscula, particulae minimae).