Жизнь замечательных котов… - [2]
Время от времени какая-нибудь сердобольная старушка пыталась усыновить Ваську. Он отчаянно флиртовал с бабушкой, нежно глядя в глаза и обещая любовь и преданность. Пару дней он отдыхал, пользуясь всеми коммунальными благами, наедался от пуза, но неизменно покидал гостеприимную квартиру. Никакие коврижки не могли удержать его в доме: Васька любил свободу. Но как тогда питаться? Кот начал думать.
В нашем доме — восемь подъездов, пять этажей. В каждом подъезде проживает как минимум три кошколюбивых семейства. Трижды восемь — двадцать четыре. Прокормиться можно. Кот быстренько всё это вычислил, со всеми перезнакомился и начал мыться: он знал, что грязного, а тем более, вонючего, кота никто на порог не пустит. Васька яростно драил шкуру, пока не вылизал её до зеркального блеска, а пятки порозовели, как у котёнка. Только на макушке, куда не доставала лапа, остался серый треугольник, как платочек. Платочек очень шёл Ваське.
С утра кот обходил все подъезды, начиная с первого, и вежливо скрёбся в нужные двери. Через две квартиры на третью ему открывали. Ко мне, в седьмой подъезд, он приходил уже порядком объевшись и шёл в гостиную — валяться на коврах. Ему нравились мои простые старые ковры. Упав на брюхо, кот закатывал глаза и впадал в экстаз. Он перекатывался с боку на бок, покусывая кончик хвоста, гладил ладошками ковёр и тёрся щеками о его мягкую поверхность. Сопя и подвывая, кот славил жизнь, свободную и сытую одновременно, такую, какой и была счастливая жизнь в его представлении. Это был настоящий гимн жизни, просто финал Девятой Симфонии Бетховена в интерпретации молодого одинокого кота. Он валялся на коврах минут двадцать и уходил. Я никогда не могла удержать его дольше.
Баба Валя, которая всё-таки считала Ваську своим, уезжала на лето в деревню, километрах в десяти от города. Там у неё был старый дом, огород, подвал и в подвале мыши. Не знаю, как уговорила она кота залезть в сумку, но всё-же как-то его упаковала и увезла в деревню. Кот вернулся через день. В деревне он вылез из сумки, полакал воды, задрал хвост, как восклицательный знак, и потопал в город. И не учите кота, как надо жить! Васька сам знает.
Вернувшись в город, он пришёл ко мне. Я в это время варила сосиску. Кот заскрипел, требуя еды. Я дала ему каши. Он пожевал из вежливости, потом забрался на табуретку и заныл, поглядывая на кастрюлю. Я объясняю, что сосиска всего одна, и вообще, приличные гости, тем более незваные, так себя не ведут. Эту воспитательную речь я заканчиваю, стоя у крана, где студила в проточной воде сосиску: очень хотелось кушать. Я ещё не знала, что кот решил во что бы то ни стало добыть колбасное изделие. Положила сосиску на тарелочку и несу к столу, возле которого сидит на табуретке и возмущается кот. Он внимательно следит за траекторией движения тарелки: вот она ближе… ближе… вот она непосредственно над котовской головой… бац!
Взмыв «свечой», как баскетболист на площадке, он ударяет башкой в дно тарелки с такой силой, что сосиска выскакивает из неё, в головокружительном пируэте ловит на лету добычу, толкает плечом дверь — и был таков. Всё я сообразила позднее, а в первый момент не поняла: была сосиска — нет сосиски.
Васькино коварство озадачило меня. Но потом я поняла, что именно такие животные — сильные, ловкие, смелые — выживают в природе, и дают сильное потомство, и оберегают кошачий род от вымирания. А потому — браво, Васька!
Кот — токсикоман
Зима в Сибири долгая и холодная.
Печка в доме — большая и тёплая. Если протопить её хорошенько, то она долго держит тепло, обогревая сразу несколько комнат. В детстве, когда все предметы кажутся живыми существами, печь представлялась мне заботливой курицей-наседкой. Набегавшись на морозе, мы, как цыплята, жались к её тёплым бокам и, приложив отмёрзшее ухо, слушали, как она гудит-ворчит низким голосом, как будто выговаривает за то, что не побереглись на морозе.
В печи пекут хлеб и готовят еду. Для этого в чугунной плите сделаны специальные круглые отверстия. Хозяйки рано, ещё до наступления больших холодов, начинают понемногу протапливать печь.
Мы все любили печку. Любили смотреть, как мама закладывает внутрь душистые берёзовые поленья, чиркает спичкой, разжигая огонь, он бежит золотистой змейкой по поленьям и они, разгораясь, отдают людям тепло, которое получили от солнца, когда были деревьями. То, что деревья получили от солнца — превращалось в жар и поднималось наверх, на небо, то, что получили от земли — превращалось в золу и возвращалось обратно в землю. Всю долгую жизнь деревья копили тепло и теперь жарко и радостно отдавали его людям.
Вот и в это осеннее утро, ещё по-летнему солнечное, но уже по-зимнему морозное, мы, три маленьких сестрёнки, смотрели, как мама разжигает огонь. Вот побежала огненная змейка, закурился дымок, затрещали поленья… Огонь завораживал… Невозможно было отвести взгляд, хотелось стоять и смотреть бесконечно и слушать эту тишину, нарушаемую лишь сухими щелчками разгорающихся дров.
Мама уже собиралась захлопнуть чугунную дверцу, когда непонятно откуда грянул крик, такой страшный, как может кричать только погибающее в муках животное. Мы остолбенели. Ужас смерти холодной ладошкой пробежал по коже. Что это? Откуда раздаётся этот кошмарный звериный вопль, достигший последней степени отчаяния? Вопила… печь. Мама быстрым движением распахнула пошире дверцу и начала выбрасывать горящие поленья, затем схватила кочергу и выволокла разом всю дымящуюся кучу. Дымом заволокло всю комнату, поленья трещали и сыпали искрами. Как мы не сожгли тогда дом?
Обычно я обращаюсь к читателям в поэтической форме. Но сейчас решила сделать исключение, чтобы рассказать вам о книге, которую вы держите в руках. Стихи в ней условно разделены на две части, названные Онлайн и Оффлайн. Электронные устройства стали частью нашей жизни — мы ведем блоги, общаемся по скайпу, в социальных сетях, а факты и образы, выловленные в интернете, формируют нашу картину мира. Его границы раздвинуты, но заключены в голубой прямоугольник экрана. Герои первой части книги стали близки мне благодаря виртуальной реальности.
Иногда мгновение — это и есть вся жизнь. Сборник драбблов различных жанров по «Сумеречным охотникам». В основном по паре Магнус/Алек, иногда по Шамдарио и по другим пейрингам. Сборник будет постепенно пополняться.
Идея похалтурить на работе заканчивается для Серёги хуже, чем он мог представить, он оказывается внутри игры. И он бы не был сильно против, если бы это была какая-нибудь весёлая фэнтезийная рпгешка, но он он попадает в кривой выживач, лут в котором попадается раз в "полгода", а кругом ходят жуткие монстры, с которыми приходится сражаться чуть ли не голыми руками. Но Серого никто не спрашивает, где он хочет оказаться, и ему ничего не остаётся, кроме как попытаться выжить в этом новом мире.
Оказавшись одна, без денег, без перспектив, без шансов устроиться, Кира решает довериться слухам. Говорят, самое элитное высшее учебное заведение страны – Борская Академия Магии – принимает всех одарённых без исключения. Обучение бесплатно, поступившим полагается содержание. Что ещё нужно? Кира отдаёт последнюю наличность за билет. Осознание собственного безумства приходит уже в пути. У неё нет денег, нет нормального начального образования. Кира чувствует себя курицей, которая зачем-то лезет в сад райских птиц.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.