Жизнь замечательных братьев - [70]

— Не смей, Дора. Терпи, мы больше ничего не можем сделать, — повторял он, отечески приобнимая девушку и тревожно поглядывая по сторонам. К счастью, вскоре в конце коридора появилась знакомая троица.

— Хвала Мерлину! – прохрипел Шизоглаз, хромая навстречу соратникам. – Никаких препятствий? Неужели его не опознали? – Хмури недоверчиво покосился на «мага–настоятеля». — Да погоди, драклы тебя дери! Совсем ум потерял?

— Мне все равно – что с ним? – Родольфус откинул капюшон и впился в аврора горящим взглядом.

— Откуда нам знать, сами только что… То… тьфу, Салли, да не реви раньше времени! Вы меня с ума сведете! Снейп, не суйся туда, ты все испортишь! – но зельевар решительно оттолкнул старого мракоборца, приоткрыл дверь и скользнул в палату. «Как дементор», — невольно подумал Лестрейндж, у него снова екнуло сердце. Родольфус едва успел натянуть капюшон и отвернуться, когда замигала красная лампочка над входом, дверь распахнулась настеж, и в коридор выбежали четверо колдомедиков.

— Где, где они?! – худой целитель с перекосившимися очками бросился к Хмури. – Вы аврор? Где Пожиратели Смерти, вы их видели?

— Э–э–э… заметил одного, на другой стороне площади… – выдавил Аластор; из‑за двери Северус делал ему отчаянные знаки.

— Святой Мунго! Экспекто Патронум! – из палочки колдомедика вырвалась серебристая морская черепаха: раскинув ласты, она стремительно поплыла по воздуху и скрылась за поворотом. По этажу разнесся испуганный голос, раздались визги, грохот падающих стульев и топот ног.

— Коллега, поторопитесь! Всех тяжелых – к эвакуационным каминам, легких – в камеры дезаппарации! – распоряжался седой профессор Суицидус. – Что вы в меня вцепились? – заорал он на мистера Уизли. – Какой дурачок? Этот – оклемается: я прописал зелья и мазь. Милостивый государь, я давал клятву Гиппокротуса! Я бы никогда не оставил смертельно раненого без присмотра… да уйдите же с дороги! – ругаясь на латыни, целитель вырвался из «оцепления» и побежал к лестнице.

— Блестящая импровизация, Аластор! – зашипел Снейп; Тонкс кинулась мимо него в палату, следом вошел белый как мел Родольфус. — Еще минута – и они размотали бы ему руку! Рем, как ты до этого додумался? – в голосе зельевара сквозило неподдельное недоумение.

— Элементарно, Снейп: старый мародерский план и немного фантазии! – оборотень положил что‑то на угловой столик и вышел в коридор, притворив за собой дверь. – Не будем им мешать.

— Нет уж, мистер Люпин, загадками и отговорками вы от нас не отделаетесь! – встрял Шизоглаз. – Я ни дракла не понял в твоей записке, кроме «Мунго», «дурачок» и «невеста»! Если бы не Тонкс, мы бы вообще не разобрались. Да что тут смешного, дракон тебя пожри?!

— Хорошо, что Сириус успел ей рассказать, — ухмыльнулся Ремус. — «Дурачок Томми» или «Всё и сразу» — это секретное название одной шалости. Мы с Блэком и… с остальными придумали ее, чтобы сколько угодно отлеживаться в Больничном Крыле. Чаще всего к этой затее прибегал Сириус, но и Дж… Поттер несколько раз «отдыхал» перед квиддичными матчами.

— Безмозглые тунеядцы, — пробормотал зельевар; Аластор сердито зыркнул на него магическим глазом.

— Вы знаете, как трудно обвести вокруг пальца мадам Помфри – простой симуляцией тут не обойдешься, — продолжал вервольф. — Так вот: Сириус являлся, например, с жалобой на головокружение или тошноту. Поппи давала ему зелье и просила полежать с полчасика; в это время я или Поттер заходили к Блэку с какой‑нибудь вполне безобидной бурдой – Сириус выпивал ее и тут же покрывался пятнами или волдырями. Мадам Помфри не могла взять в толк, что происходит, и оставляла Блэка на ночь. На следующее утро он просыпался с заячьими ушами, или лаял, или блеял – короче, придуривался по собственному желанию – а то и вовсе «заболевал» чем‑нибудь маггловским. Обязательной частью плана было явление меня в качестве «сокрушенного друга», и какая‑нибудь девушка, готовая плакать в три ручья и умолять мадам Помфри спасти ее ненаглядного. Бедная Поппи страшно пугалась, часами дежурила возле постели, но стоило ей отвлечься хоть на минутку, и появлялись новые симптомы. А зелья частенько доставлял превратившийся в крысу Питер… вот такая история, — с улыбкой подытожил Люпин.

— И какое отношение все это имеет к Лестрейнджу? – вскинул брови Снейп.

— Я нагородил такую легенду, что колдомедики поначалу не знали, с какой стороны к нему подойти: тут и раны, и помешательство, и «магические» грибы, и маггловские наркотики, и толпа народу во главе с невестой несчастного, — перечислял на пальцах Ремус. – К тому же, я намекнул на нападение Упивающихся, среди которых мог быть оборотень… господа целители так переволновались, что не обратили пристального внимания на забинтованную руку – о ней‑то я ничего не сказал. Разумеется, мы рисковали…

— Кто не рискует, тот не пьет огневиски! – воскликнул восхищенный мистер Уизли, хлопнув вервольфа по плечу.

— Весьма гриффиндорский план, — презрительно хмыкнул Северус.

— Теперь наш бывший Пожиратель почти здоров, и остается только… – дверь приоткрылась, и в щель высунулся Родольфус:

— Попрошу свидетелей, по двое с каждой стороны, — буркнул он. – Поторопитесь, у нас очень мало времени.