Жизнь за жизнь - [51]

– Дэй-пятьдесят два, приказываю тебе сообщить о неисправности, и требую назвать цели, ради которых ты совершил это преступление против людей! – суровым тоном произнесла Дэя-сорок семь.

– Но я этого не делал. – ответил я. – Я даже не могу себе представить ситуацию, в которой бы поступил так с невинными людьми. Я ведь всегда был на страже порядка. Зачем мне это?

– Я не знаю.

– Скажи мне, – обратился я к Дэе. – А такие, как мы были созданы в единственном экземпляре?

– Да, а почему ты спрашиваешь?

– А тогда, что означает цифра пятьдесят два, которую ты добавляешь к моему имени?

– Полностью идеальный экземпляр был готов лишь с пятьдесят второй попытки.

– А ты значит получилось с сорок седьмой попытки?

– Да.

– И больше таких как мы нет?

– По крайней мере я этой информацией не располагаю.

– Скажи, а могли сделать ещё одного такого же, как я, точно с таким же лицом?

– Ты хочешь снять с себя ответственность за смерть этих девяти человек?

– Я хочу понять, что происходит! Сумах! – когда я его позвал, тот от неожиданности подавился очередной кружкой кофе. – Ты бы поменьше налегал на этот напиток. Это ведь тебе не просто водичка.

– Хорошо.

– Смотри. Сумах, сможешь ли ты вытащить данные из этих компьютеров, о том сколько нас было создано.

– Дэй, я не хакер, я картограф, ты забыл?

– Но с коммуникатором же ты справился.

Я по его глазам видел, что он знает больше, чем нужно, но просто набивает себе цену или же за этим кроется ещё что-то.

– А что стало с другими неудачными версиями меня? – повернулся я снова в Дэе.

– Деактивированы.

– Полностью уничтожены или просто лежат где-то выключенные?

Дэя пожала плечами совсем, как живой человек. А потом сделала лицо печальным и опустила глаза, словно это была её вина, а не моя за все деяния.

– Значит, их тоже придётся поискать.

Пока Сумах разбирался с компьютером или делал вид, что он пытается, что-то отыскать, я отвёл Дэю в сторону и задал вопрос, который тревожил меня больше всего.

– Дэя, насколько я человек?

– В каком плане? – удивилась она.

– Я полностью машина или что-то, где-то между?

– Ни то и не другое. Что-то вроде новый формы жизни, созданной из биологических материалов с внедренными нано технологиями, которые имеют свою программу, а также дополненный разрешением искусственного интеллекта. Мы можем учиться, испытывать почти реальные чувства, но в то же время полностью подчиняемся правилам игры.

– Значит, если мне оторвать руку или допустим ногу, я точно также могу истечь кровью, как любой простой человек.

– Да. Но не умрёшь, так как наши регенеративные клетки способны восстанавливать сами себя за очень короткие сроки, и абсолютно не требует вспомогательных материалов.

– А что за сигнал, на который я реагирую также, как и большинство жителей района Г?

– Какой сигнал? – спросил Дэя и склонила голову набок.

– Тот, на слишком высокой частоте, который почти не слышно, но я от него теряю сознание.

– В моей базе данных нету информации о каких-либо сигналах.

Странно, я думал, что «станция Мир» полностью подчиняется правилам, которые задумали её создатели, а получается так, что, когда игра вышла из-под контроля, игроки сами установили новые правила и создали, что-то новое. Почему я оказался также чувствителен, как и другие люди? Что со мной не так?

– Ты завис? – спросил Дэя.

– Нет, я просто задумался.

– Это не должно входить в наши функции.

– Конечно, только не забывай, что у меня походу какие-то сбои.

– Как твой напарник я просто обязана просканировать тебя на выявление проблем в программах.

– Это не больно? – спросил я.

Она улыбнулась и на долю секунду мне показалось, что она хотела закатить глаза, но вовремя остановилась и кивнула.

– Больно.

А вот мне улыбаться не захотелось.

– Это была шутка, Дэй-пятьдесят два. У тебя большие проблемы.

– Давай попробуем.

– Нам придется вернуться в центр управления, там есть необходимое оборудование и нужные условия.

Я повернулся к Сумаху, тот абсолютно не обращал на нас внимания, и просто одержимо метался от одного компьютера к другому. А ведь я ему говорил, не налегать на кофе. Новичок! Решив его не беспокоить, мы просто молча вышли и направились в соседнее помещение. У нас как раз оставалась одна дверь из трёх, которую мы ещё не проверили. Дэя подвела меня к ней, раскрыла ее и взглядом указала, что мне нужно войти внутрь.

Передо мной была комнатка максимум метр на метр и напоминала душевую кабину. Вместо кранов и душа с потолка свисали какие-то трубки провода, а в полу были специальные металлические выемки, соответствующие моему размеру ног.

– Просто встань сюда. – сказала она. – И сейчас подключим пару проводов.

– Ты уже делала такое?

– Нет.

– Подожди! – остановил я её. – Если у вас никогда с этим не было проблем, и ты никогда не управляла этой процедурой, то для чего создали эту комнату?

– Мне не положено думать, тем более о таких вещах. Я просто выполняю свою работу.

Дэя справлялась очень ловко. Она подключила пару проводов на присосках к моим вискам, потом несколько штук к запястьям, щёлкнула тумблером, затем нажала пару цветных кнопок. И где-то внутри моей головы начало, что-то жужжать. Не успела она закрыть за собой дверь, как резкие вспышки болью пронзили мой мозг. Это были словно отрывки из памяти, которые вырывались откуда-то из глубины и взрывались многочисленным ярким фейерверком. Я как будто со стороны увидел снова себя в этой же комнатке, точно также с проводами, и растерянным лицом. Но только в этот раз место Дэи со мной рядом была Калли. Это было настолько невероятно, нереально, ведь Каллисто никак не могла быть здесь. Она человек. Знай она всё это, тогда не приходилось бы затевать эту революцию против корпорации, если она на самом деле знала, где находится «станция Мир» и откуда поступают новые игроки. Тогда бы она знала, где и выход. Потом взорвалось другое воспоминание. Это было одно из первых, тот самый день, когда открылись двери станции мир для первых игроков, я встречал их и провожал до района А. А потом всё померкло, и вот я снова стою на одной из скал в центре игры вместе с Калли, и мы любуемся закатом. Мой мозг отказывался воспринимать столь нелогичную последовательность воспоминания и действий. Я физически почувствовал, как тело начинает сопротивляться сокрытой информации. Словно я сам всё это спрятал от самого себя, чтобы больше никогда к этому не возвращаться.