Жизнь за грезы, или Околдованная женщина - [60]
Герман сел в командирское кресло корабля, включил радио- и телевизионную связь с Землей и попросил, чтобы пригласили к микрофону конструкторов системы управления полетами. Дежурный оператор обещал это сделать немедленно. Но пока что обменялись информацией и прекратили связь. Договорились, что на связь выйдет Земля, как только прибудут приглашенные специалисты.
Герман приготовил все чертежи системы управления, чертежи конструкции корабля, найденные здесь, в корабле, разложил их так, чтобы они хорошо были видны и читаемы на Земле, и приступил уже в который раз к их изучению. Чтобы ответить на все вопросы конструкторов, системщиков, которые могут возникнуть у них при чтении чертежей на экране телевизора, Герман сверил все кнопки, указанные на чертежах, и в натуре на панели управления кораблем определил: что есть что. Он свободно знал, где какая кнопка и чем она, если можно так сказать, заведует или управляет. Он свободно отличал кнопки включения от кнопок настройки, кнопки настройки от кнопок пуска и включения; какие кнопки, по его предположению, нельзя включать, так как они могут подать сигнал хозяевам корабля — инопланетянам.
Это его больше всего мучило. Эти, предполагаемые, «опасные» кнопки Герман обвязал красными ленточками, которые оторвал от одного из привезенных с собою красных флажков. Он пожертвовал один флажок благу спасения. Наступило время очередного сеанса связи. Германа вызвала на связь Земля. Он увидел на экране главного конструктора — Создателя земных космических кораблей, главного конструктора систем управления и его помощников конструкторов. Многих Герман не знал по работе в космическом центре. Да и откуда ему их знать? Они занимаются своими делами, он занимался своими делами. Пришло время, и Герман увидел их всех, как говорится — живьем. Увидел их и подумал: «Вот кому я обязан тем, что остался здесь, далеко от своей родной планеты Земля. Это те, которые допустили неточность в расчетах спускаемого аппарата, и теперь этот неудачник останется здесь, на Зоре, навечно».
Загорелось табло, там, в земном пункте управления, и Павел Сергеевич заговорил: «Здравствуй, Герман! Как ты себя чувствуешь? Здоров ли?» Герман ответил на приветствия главного конструктора, и началась очень серьезная и, надо сказать, кропотливая работа. Главный конструктор систем управления Нигюлип внимательно посмотрел на лежавшую перед ним сфотографированную на экране схему управления инопланетным кораблем и приступил к работе:
— Скажите, уважаемый Герман Алексеевич, можем ли мы сейчас же приступить к снятию радиоволновых параметров системы управления? Вы готовы начать работу?
— Я готов приступить к работе. Слушаю ваши указания и вопросы, — ответил Герман.
— Тогда договоримся о следующем, — сказал Нигюлип. — Мы пронумеровали все кнопки и ручки управления, помеченные на схеме. Я продиктую, а вы пометьте у себя на панели управления и на своей схеме.
— Я внимательно смотрю и слушаю вас, товарищ главный конструктор, — сказал Герман.
Нигюлип медленно и очень внятно продиктовал сделанную им нумерацию, каждый раз показывая соответствующую кнопку или ручку на схеме, светившейся с экрана. Герман записал на своей схеме и пометил соответствующими номерами на панели корабля.
— Теперь по моей команде, — сказал Иван Сергеевич Нигюлип, — будешь нажимать названную мною кнопку и поворачивать вправо, потом влево нужные ручки. Начинаем: нажми кнопку «пять», теперь «третью», а теперь «восьмую» и «девятую». Поверни «седьмую» ручку, а теперь «пятнадцатую», потом «двенадцатую». Спасибо. Повтори это все в том же порядке еще раз. А теперь все это проделай в обратном порядке. Очень хорошо. Запиши и хорошо запомни этот порядок нажатия кнопок и поворота ручек. Мы будем это повторять в каждом очередном сеансе связи. Для чего? Объясню потом, когда установим соответствие отдельных кнопок и ручек соответствующим длинам радио- и телевизионных волн.
А теперь, — продолжал Иван Сергеевич, — не пугайся: мы попробуем запустить двигатели твоего корабля с Земли.
Внимание: нажимаем зеленую кнопку — должен заработать правый маршевый двигатель.
И точно, через несколько секунд начал работать правый маршевый двигатель.
— Теперь я нажимаю, — сказал Иван Сергеевич, — зеленую кнопку с цифрой два, должен начать работать левый маршевый двигатель.
Через две-три секунды начал работать левый маршевый двигатель.
Герман вспотел от волнения, сердце его билось ритмично, но сильно и учащенно. Германа охватила радость и ликование.
Так, кнопка за кнопкой, ручка за ручкой были проверены все узлы и системы управления. Особое внимание было уделено запуску двигателей вертикального взлета, маршевым двигателям и системе рулевого управления.
После опробования некоторых из агрегатов, узлов и систем, микрофон взял Павел Сергеевич и также приступил к проверке работы поочередно всех систем вместе. Особое внимание уделил работе двигателей и вибрации, вызываемой их работой. Потом Герман под диктовку с Земли записал все радио- и телевизионные волны, которым подчинены системы корабля.
— Теперь отдых три часа, — поступила команда с Земли, и радио-телесвязь выключилась тоже по команде с Земли.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Роуз, Азра, Саманта и Лорен были лучшими подругами на протяжении десяти лет. Вместе они пережили немало трудностей, но всегда оставались верной поддержкой друг для друга. Их будни проходят в работе, воспитании детей, сплетнях и совместных посиделках. Но однажды привычную идиллию нарушает новость об строительстве элитной школы, обучение в которой откроет двери в лучшие университеты страны. Ставки высоки, в спецшколу возьмут лишь одного из сотни. Дружба перерастает в соперничество, каждая готова пойти на все, лишь ее ребенок поступил.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.
Заветная мечта увидеть наяву гигантских доисторических животных, чьи кости были недавно обнаружены в Кентукки, гонит небогатого заводчика мулов, одинокого вдовца Сая Беллмана все дальше от родного городка в Пенсильвании на Запад, за реку Миссисипи, играющую роль рубежа между цивилизацией и дикостью. Его единственным спутником в этой нелепой и опасной одиссее становится странный мальчик-индеец… А между тем его дочь-подросток Бесс, оставленная на попечение суровой тетушки, вдумчиво отслеживает путь отца на картах в городской библиотеке, еще не подозревая, что ей и самой скоро предстоит лицом к лицу столкнуться с опасностью, но иного рода… Британская писательница Кэрис Дэйвис является членом Королевского литературного общества, ее рассказы удостоены богатой коллекции премий и номинаций на премии, а ее дебютный роман «Запад» стал современной классикой англоязычной прозы.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.