Жизнь за ангела - [60]

 - Слушаю вас товарищ  полковник. Какое?

 - Знаете пленного, которого наши разведчики взяли?

 - Это тот, который из немецкой разведки? Тогда наши разведчики уничтожили разведгруппу противника из шести человек. Одного взяли раненным?

 - Да. Ему оказали помощь и оставили в нашей санчасти.

 - Его не отправили в тыл?

 - Нет, сначала решили вылечить, потом сказали что заберут. Сами приедут из НКВД.

 - Хм?

 - Можете его обработать?

 - Предложить перейти на нашу сторону?

 - Именно. Мне кажется это, возможно, думаю, что вам удастся его уговорить.

 - Нет вопросов.

 - Дело в том, что этот парень не глупый, даже слишком умен. По образованию журналист, со знанием иностранных языков, хорошо владеет русским. Такое редко встретишь. Мне жаль просто так отдавать его в руки НКВД. Его можно было бы использовать как консультанта, дополнительного переводчика с немецкого, помощника, проводника…

 - Понимаю. Как зовут его?

 - Краузе Ганс. Подожди, – зам комдива достал карикатуры.

 Увидев их, капитан посмеялся.

 - Это его работа?

 - Это я заставил рисовать его карикатуру на свое руководство.

 - Не плохо. Вы сами с ним уже поработали товарищ полковник, провели беседу по политической части! Подождите, у меня идея! А что если?

 Политрук что-то начал нашептывать на ухо полковнику. Зам комдива  засмеялся.

 - Интересно конечно. Вы что, позабавиться решили? Не знаю. Ладно... - Обратился к комдиву, - Хочет на занятие его пригласить, для беседы с бойцами…

 Не выдерживая заточения, я постучал в запертую дверь.

 - Эй!

 - Чего надо? – спросил голос из-за двери.

 - Слышишь? Тебя как зовут?

 - Вася.

 - Вася, курить хочу, дай сигарету.

 - Не положено.

 - Пожалуйста. Умру сейчас!

 Курить после ранения я бросил, но поскольку приходилось постоянно нервничать, то мне снова захотелось.

 - Ладно, – он открыл дверь, дал прикурить сигарету и снова закрыл.

 Я затянулся махоркой, но не ожидал что она такая крепкая. Во рту почувствовал горечь, першение, резко закашлялся. Втянув дымок, откинулся явно балдея, крышу немного снесло.

 - Слышишь? Крепкий табак у вас большевиков, голова кружится, я уже пьяный. Спасибо! – лег на подстилку, подогнул под себя ноги, устроился поудобней и задремал.

 Проспал на я наверное часа два. Проснувшись, снова постучался.

 - Что надо?- ответил голос, уже другой.

 - Я пить, есть хочу!

 - Мало ли что тебе хочется, сиди!

 - Меня что кормить не собираются? Я есть хочу!

 - Заткнись! Сиди и жди, когда принесут.

 - Пить дай! Воды! – закричал я истошно.

 - Достал!

 Солдат открыл дверь, дал мне фляжку.

 - На!

 Я принялся жадно глотать, так что влага стекала у меня по губам, проливаясь мимо.

 - Все, давай, – он отобрал у меня флягу и снова запер дверь.

 Я опять стал стучаться.

 - Сиди фашист!

 - Я фашист? Я не фашист! Не фашист! Слышишь! Не смей называть меня так! – стал пинать в дверь ногами.

 - А кто ты?

 - Я солдат! Я простой немецкий солдат!

 Меня почему-то обидело это слово, я словно чувствовал на себе клеймо, как будто вляпался в дерьмо или грязь, от которой хотелось отмыться.

 Вскоре за дверь я услышал шаги и голос Кати.

 - Впусти, я еду для пленного принесла, его тоже кормить надо.

 - Не положено. Давай, я сам ему передам. Иди.

 Дверь открылась, и охранник вручил мне сверток.

 - На, жри.

 Дверь снова закрылась.

 Я развернул сверток, заглянул в корзину. Там лежала банка с молоком, горбушка черного хлеба с салом, вареная картошка и яйцо. Явно проголодавшись, я накинулся на еду, уминая за обе щеки. Насытившись, я немного успокоился и какое-то время сидел молча, пока  не приспичило в туалет. К счастью, солдат карауливший меня оказался понятливым и проблем не возникло. Как я понял, они менялись каждые два часа.

 Поскольку у меня не было часов, я даже не знал сколько времени, ориентировался по солнцу, которое заглядывало в окно. Иногда спрашивал у солдата.

Глава 38

 Ближе к вечеру ко мне зашел один из офицеров, в чине капитана, приятной внешности, лет тридцати, двадцати пяти, как оказалось заместитель командира по политической части.

 - Здравствуйте. Меня зовут Александр Васильевич. Мне надо бы с вами побеседовать.

 - О чем?

 - Есть о чем. Я хотел бы сделать вам выгодное предложение.

 - Какое?

 - Если вы согласитесь, вас не отправят в лагерь для немецких военнопленных, поставят на довольствие, будут хорошо кормить, мы обеспечим вам приличные условия.

 Этого я почему-то не ожидал. Что же на этот раз от меня надо?

 - Что вы от меня хотите?

 - Согласится на наши условия.

 - Условия? Какие?

 - Вы должны перейти на нашу сторону, и всячески нам помогать, в меру своих возможностей, выполнять все наши просьбы, распоряжения и приказы, беспрекословно им подчинятся.

 - Я и так уже сделал для вас все что мог. Я сказал все что знал.

 - Я вам верю. Вы же умный человек. Неужели вы все еще верите в победу Германии и вашего фюрера?

 - Нет, не верю.

 - Я тоже так думаю. Разве можно верить немецкому командованию, которое бросило на произвол судьбы 6-ю армию под Сталинградом? Сотни тысяч погибших и раненных, десятки тысяч попавших в плен. Им ничем не смогли помочь.

 - Я знаю.

 - Это была наша сокрушительная победа, и будет еще. Мы на этом не остановимся. За что погибают немецкие солдаты? Ваша война будет проиграна рано или поздно, все планы немецкого командования абсурдны и бессмысленны. Подумайте об этом. Я знаю, что в ваших жилах течет русская кровь, пусть даже смешанная. Ваша бабушка действительно была русской?