Жизнь Владислава Ходасевича - [118]
Осень 1911-го — смерть матери и отца. Сближение с Анной Ивановной Чулковой (Гренцион), вместе с которой они поселяются в меблированных комнатах «Балчуг».
1912 год. Связь с издательством «Мусагет». Начало дружбы с Борисом Садовским.
1913 год. Пишет небольшие пьески для театра-кабаре Никиты Балиева («Любовь во все времена» и др.). Венчание с Анной Ивановной Гренцион (Чулковой).
1914 год. В издательстве «Альциона» в самом начале года выходит второй сборник стихов «Счастливый домик», подготовленный к печати в конце 1913-го. Лето — на даче в поселке Томилино, где Ходасевич узнает о начале войны. Готовит к печати антологии «Русская лирика» и «Война в русской лирике». Печатается в журнале «София», издаваемым П. Муратовым.
1915 год. Продолжает сотрудничать в газетах и в издательстве «Польза». Готовит к печати и пишет предисловие к «Драматическим сценам» Пушкина. Печатает в журнале «Аполлон» № 3 свою первую статью о творчестве Пушкина — «Петербургские повести Пушкина». После этого завязывается его дружба с Михаилом Гершензоном. Летом живет в имении мужа Валентины Ходасевич, его племянницы, в Раванте (Финляндия). Здесь В. Ходасевич пишет его известный портрет. Осенью на именинах поэтессы Любови Столицы, неосторожно шагнув в темноте с балкона, повредил себе спину.
1916 год. В марте узнает о самоубийстве лучшего друга Самуила Киссина (Муни), находившегося в армии на интендантской службе. Врачи предполагают у Ходасевича туберкулез позвоночника, «надевают на него» гипсовый корсет и советуют ехать на лето в Крым. Он проводит все лето в Коктебеле, пишет там статью к 100-летию Державина для газеты «Утро России». Знакомится с Мариной Цветаевой и Сергеем Эфроном, художницей Юлией Оболенской, с которой завязывается дружба, и др. По предписанию местного врача снимает корсет; диагноз «туберкулез позвоночника» не подтвердился. Призван в армию, но на врачебной комиссии в Феодосии получает по состоянию здоровья «белый билет».
1917 год. Проводит лето в Коктебеле вместе с Анной Ивановной и ее сыном Гариком в доме М. Волошина. В Коктебеле в то лето живут Валентина Ходасевич с мужем, Максим Горький, художник Иван Ракицкий, пушкинист Михаил Беляев. Знакомство с Горьким. Сотрудничает в газете Горького «Новая жизнь», печатает статью «Безглавый Пушкин» в еженедельном журнале «Народоправство». Знакомится с Л. Б. Яффе, еврейским поэтом и общественным деятелем, переводит с иврита поэтов для антологии еврейской лирики (издательство «Сафрут»), переводит для издательства «Парус» стихи латвийских и армянских поэтов.
Октябрьский переворот и бои в Москве.
1918 год. Поступает на службу: сначала секретарем третейских судов при Комиссариате труда Московской области, работает в театрально-музыкальной секции Московского Совета, с конца года — в Театральном отделе (ТЕО) Наркомпроса вместе с Бальмонтом, Брюсовым, Балтрушайтисом, Вячеславом Ивановым, Пастернаком и другими; читает лекции о Пушкине в литературной студии Пролеткульта.
В издательстве «Сафрут» под редакцией Яффе выходит «Еврейская антология» с переводами Ходасевича. Вместе с П. Муратовым, Б. Зайцевым и другими создает Книжную лавку писателей, где торгуют старыми книгами и собственными рукописными, «изданными» на обороте обоев и пр. Анна Ивановна работает в Книжной лавке кассиршей. С конца года до лета 1920-го заведует московским отделением издательства «Всемирная литература», затеянным Горьким.
1919 год. Заведует Книжной палатой Московского Совета, там же работает Анна Ивановна. Начинаются самые трудные, голодные годы.
1920 год. В издательстве «Творчество» в начале года выходит третья книга стихов «Путем зерна», посвященная памяти Самуила Киссина. В марте у Ходасевича начинается тяжелый фурункулез, лето он проводит в санатории — «здравнице для переутомленных работников умственного труда», вместе с Гершензоном и Вячеславом Ивановым. Несмотря на плохое состояние здоровья и слабое зрение, призван в армию, но с помощью Горького получает освобождение. В ноябре по предложению Горького переезжает в Петербург и временно поселяется в квартире антиквара на Садовой улице.
1921 год. Вместе с Анной Ивановной и Гариком переезжает в Дом искусств. Участвует в вечере памяти Пушкина с Блоком, Кузминым, Эйхенбаумом и другими — выступает с речью «Колеблемый треножник», напечатанной потом в «Вестнике литературы» № 4–5 за тот же год.
Второе издание сборника «Путем зерна».
Лето — в колонии Дома искусств, в Бельском Устье — бывшем имении князя Гагарина. Известия о смерти Блока и расстреле Гумилева.
21 декабря — знакомство с Ниной Берберовой на вечере в студии Наппельбаумов.
1922 год. Влюбленность в Нину Берберову. В феврале едет в Москву — хлопотать об издательских делах и об отъезде за границу. Получает командировку на два года.
22 июня — отъезд вместе с Берберовой за границу.
30 июня они прибывают в Берлин и поселяются в пансионе Крампе. Общение с многочисленными в Берлине русскими литераторами: Андреем Белым, Зайцевым, Шкловским, Алексеем Толстым, Оцупом и др., с сестрой Евгенией Нидермиллер, с племянницей Валентиной Ходасевич. Бывает в кафе «Ландграф», которое посещают русские писатели, в Клубе писателей.
«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.
«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
Автор этой документальной книги — не просто талантливый литератор, но и необычный человек. Он был осужден в Армении к смертной казни, которая заменена на пожизненное заключение. Читатель сможет познакомиться с исповедью человека, который, будучи в столь безнадежной ситуации, оказался способен не только на достойное мироощущение и духовный рост, но и на тшуву (так в иудаизме называется возврат к религиозной традиции, к вере предков). Книга рассказывает только о действительных событиях, в ней ничего не выдумано.
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.