Жизнь - веселая штука - [16]
- Мама, я уже накрыла на стол. Мы собираемся есть? Я хочу на пляж. - Она уже переоделась. Воскресное платье сменили джинсы и майка с надписью: «Жизнь - веселая штука».
Каролин вздохнула.
Алекс усмехнулся.
Она недовольно чертыхнулась.
Он громко засмеялся.
Внезапно обозлившись, Каролин схватила насадку и безошибочно воткнула ее в разъем миксера.
- Ты можешь смеяться, думать, что все замечательно, - пробормотала она, откладывая миксер, и потянулась за кастрюлей картошки на плите, - но ты не растишь сам ребенка.
- Ты права, не ращу, - произнес он, обойдя ее вокруг и отодвигая от кастрюли. - Я сделаю, - продолжил он, беря салфетки, прежде чем схватиться за горячие ручки. Он слил кипяток и поставил кастрюлю на подставку у раковины. - Могу я что-нибудь еще сделать для тебя?
Уходи .
Каролин сжала рот, чтобы такой ответ ненароком не вылетел из него.
- Да, - ответила она, переключая все внимание на картошку и желая скрыть предательскую растерянность в глазах от его всепроникающего взора. - Ты можешь достать сковороду из духовки, пока я делаю пюре.
Она чувствовала его, на мгновение - на долгое, напряженное мгновение - застывшего сзади нее, ощущала его запах. Ей стало легче, лишь когда он подхватил еще две салфетки и повернулся к плите.
Традиционный воскресный обед получился вкусным. В любом случае Каролин следовало признать его вкусным: комплименты от Джесси и Алекса так и сыпались в ее адрес. Сама она поела чуть-чуть… даже не попробовала всех приготовленных блюд.
- Так мы идем? - торопливо спросила Джесси, подпрыгивая на месте, пока брала со стола салфетку по завершении обеда.
- Можно мы… - начала исправлять дочь Каролин, но ее прервал Алекс:
- Минутку, малыш; разве мы не должны отблагодарить твою маму за прекрасный обед хотя бы тем, что помоем посуду? - Он строго посмотрел на Джесси.
- Ага, понятно, - сказала она, умудряясь выглядеть одновременно и раскаявшейся и недовольной.
- Не обязательно, - вставила Каролин, стараясь побыстрее выставить его прочь, чтобы снова дать себе вздохнуть спокойно. - Я освобождаю тебя сегодня от домашних обязанностей, - сказала она Джесси. - Бегите, я не обижусь.
- Спасибо, мама, - закричала Джесси, срываясь с места к выходу. - Бежим, Алекс, пока она не передумала, - позвала девочка с явной издевкой.
Какое- то мгновение Алекс не двигался, с удивлением глядя на Каролин.
- Ты уверена, что наша помощь тебе не нужна?
- Конечно. - Каролин подыскала соответствующую улыбку. - Я очень люблю заниматься домашними делами.
- Ты могла бы присоединиться к нам в поисках ракушек, - предложил он.
- Спасибо, я - пас.
Он вздохнул.
- Тогда, может, присоединишься к нам, когда мы вернемся?
- Когда вы вернетесь? - нахмурилась она. - К чему присоединиться?
Ухмыляясь почти как Джесси минутой раньше, Алекс отодвинул свой стул и встал.
- Как - к чему? Мыть ракушки, а потом раскрашивать их, - проговорил он и пошел к выходу.
Каролин в тихом ужасе смотрела на закрывшуюся дверь. Он собирается вернуться в дом с Джесси?!
О, счастье.
О, радость.
О, проклятие.
Она даже не замечала, что комкает пальцами край скатерти.
- Как мило, что твоя мама позволила тебе сегодня ускользнуть от работы, - заметил Алекс, вышагивая следом за Джесси, когда они пересекли дорогу и направились к пляжу.
- Ага, - энергично кивнула Джесси. - Мамочка - класс.
И она меня классно раззадорила, подумал Алекс, вспоминая внезапный трепет, который он испытал, стоя позади нее на кухне.
Каролин, эта новая Каролин пахла совершенно по-другому, не так, как та юная женщина, которую он помнил, и она - полная противоположность женщинам, которых он узнал в последующие годы.
Юная Каролин имела легкий цветочный аромат, а те, другие женщины, похоже, поливали себя дорогими духами, от которых хотелось только забыться.
Но эта новая, более зрелая Каролин источала сложный аромат запахов кухни, душистого мыла, шампуня и женщины-соблазнительницы.
Просто убийственный для мужчины!
На губах Алекса появилась кривая усмешка. Она стала шире, когда ветерок задрал незастегнутую курточку на спине Джесси, открыв надпись на ее майке.
Жизнь - веселая штука.
А иногда такая мука, добавил он, и глаза его заволокло туманом, когда он посмотрел на резвящуюся девочку.
Его ли дочь Джесси?
Господи, сделай так, молил Алекс. Несмотря на горькие мысли, что Каролин обманула его и даже ограбила, он страстно желал, чтобы девочка оказалась его. Его плотью, его кровью, зачатой в союзе с женщиной, которую, как он с легкостью признал, он никогда не прекращал любить.
Да, жизнь может быть настоящей мукой.
- Эй, Алекс! - позвала Джесси. - Будем помогать или глазки строить?
- Помогать, - отозвался Алекс, следуя ее примеру и опускаясь на песок, чтобы снять кроссовки. - Тебе сразу все удовольствия!
Вместе засмеявшись, они отставили обувь в сторону и принялись ревностно искать ракушки. Джесси извлекла запасную лопаточку для него, а Алекс предложил нести большое ведерко, которое он ей купил.
Все время Алекса подмывало спросить девочку о том, что его волновало сильнее всего.
Но он устоял.
Тем не менее благодаря открытости Джесси и явному к нему расположению Алекс узнал некоторые интересующие его факты.
Всего несколько дней знакомства с Эшли Доусон — и убежденный холостяк Логан Каллахан предложил ей руку и сердце…Отец Логана, удивленный скоропалительным браком сына, решил познакомиться с матерью его жены…
Ханна Детурк и Джастин Грэйнджер провели вместе пять восхитительных дней и расстались, казалось бы, навсегда. Это очередная мимолетная интрижка, говорил себе он. Всего лишь короткий бурный роман, твердила она. Однако жить друг без друга они не смогли.
Уверенная в себе, неотразимая Фриско Бэй Стайер соглашается на брак с преуспевающим бизнесменом Лукасом Маканной, чтобы спасти от банкротства своего отца. Маканна, стремясь поначалу лишь прибрать к рукам семейный бизнес Фриско, без памяти влюбляется в нее. Их роман развивается как бешеная борьба самолюбий и тщательно скрываемых страстей, которые могут погубить их обоих.
Всего несколько дней знакомства с Эшли Доусон — и убежденный холостяк Логан Каллахан предложил ей руку и сердце...Отец Логана, удивленный скоропалительным браком сына, решил познакомиться с матерью его жены...
Роман Джоан Хол, вошедший в эту книгу, принадлежит к циклу бестселлеров «Окна и дни». Двадцатисемилетняя студентка Алисия Мэтлок, уже испытавшая все прелести раннего брака и развода, предпочитает мужчинам, их улыбкам и прочим ухищрениям любимую науку — историю. Но от судьбы не уйдешь, не скроешься даже за стеной времени…
Приняв приглашение на пасхальный обед, Хэнк Брэнсон приехал к своей молоденькой сотруднице. Он сразу же заметил среди многочисленных гостей ее мать — необыкновенно привлекательную женщину, и его как магнитом потянуло к ней А Лора знала, что ее дочь увлечена своим начальником, и всеми способами старалась уйти в тень. Но когда мужчина настаивает…
«Осенью чувства мои обострялись, я влюблялся. Однажды я был влюблен в двух женщин сразу». Несмотря на страстное желание молодого человека, который после каждой встречи с одной из своих возлюбленных пребывает в смятении, чувствует острее, книга вовсе не о любви как таковой. Главный герой, и мы вместе с ним, постоянно пытается осмысливать и переосмысливать основные жизненные истины, все больше погружаясь в основы психоанализа и попытки понять себя и окружающих.
У грубоватого и своевольного байкера Гарольда Джексона в жизни нет никаких других интересов, кроме как лишний раз удостовериться, что у его бабушки Мими есть все, что ей необходимо, время от времени выйти на боксерский ринг и все дни напролет работать в своей автомастерской «Авто Джексона». Когда нахальный маленький тип входит в его жизнь как в открытую дверь гаража, Джексон не знает, что и думать. Вестли остроумен, очарователен и без колебаний готов встать с ним лицом к лицу. А затем заявляет, что работает в Валентайнз Инк.
Я не тот за кого ты меня принимаешь. У Шейна Хоторна есть все. По крайней мере, так обо мне пишут в заголовках. У меня миллионы поклонников, куча наград, много женщин и столько денег, что я даже не знаю, что с ними делать. Но за этим всем ты не видишь развалин, которые я создал. Воспоминаний и боли, от которых я не могу убежать, даже когда выливаю их в музыку и превращаю в золото. Я пытался об этом забыть. Спрятаться в выпивке и поклонницах. Но ничего не вышло. Это навредило мне и, что еще хуже, моей группе. Этого я хотел меньше всего, так что теперь я подчищаю за собой..
Кейд Я приехал в Догвуд Маунтин сломленным человеком, пытаясь убежать от всего в своей жизни, от моего непристойного богатства, моей семьи, моих так называемых друзей и своих грехов. Мне нужна была отдаленность, свежий воздух и горечь выживания на негостеприимной земле. Спустя два года мою изоляцию разрушили. Почему из всех гор в добрых Штатах, ей пришлось разбить свою машину на моей. И почему из всех женщин мира, она - самое прекрасное создание, которое я видел. Теперь я застрял в маленькой хижине с запахом ее кожи, ее ясными глазами, которые не отпускают меня, и мягкими изгибами ее тела, которые меня соблазняют. Когда она смеется, ее смех напоминает мне о прошлом, которое я оставил позади. До ее появления, мое сердце было глыбой льда, но теперь в моей крови течет огонь, и я испытываю желание в паху.
"Русский Эльф" — так называет Ричард Анну, девушку, которую мать прочит ему в жены. Анна признает, что тоже имеет дело с необыкновенным мужчиной — рыцарем по крови, и по сути, волшебником, в одночасье избавившим ее от давних страхов и комплексов, отважным воином — офицером ВВС Великобритании. В них обоих — порода. Но понимается она всеми по-разному. Будущая свекровь видит ее в дворянском титуле, за подтверждением которого отправляется в усадьбу своих предков Анна. Британские подруги, так же, как и она, увлекающиеся разведением борзых собак, видят породу в жестком соответствии экстерьеру, национальным традициям.
В жизни столько нестоящих внимания миражей и иллюзий, что, гоняясь за ними, рискуешь не заметить и упустить настоящий оазис, стоящий твоих ожиданий, надежд и грёз…