Жизнь в стиле С - [33]

— В древнеримской мифологии гений это дух, покровитель человека.

— Покрыть? Интересное предложение.

— Отстань, сумасшедший…

Любовную игру оборвал раздавшийся с улицы свист. Надин вывернулась и стремительно покинула спальню.

Повод для немедленного доклада у Ивана и Витька был более чем серьезный. По собственной инициативе ребята затеяли слежку за странной парочкой, которая одновременно с Олей покидала занятия на Садовой, 25. Наблюдение показало: молодого человека, плохо и неаккуратно одетого, зовут Федор Прядов. Он — фигура странная, но скучная. Трудится за копейки писарем и нигде, кроме курсов и свиданий не бывает. А вот красивая барышня — объект любопытный — на поверку оказалась той самой брюнеткой, которая обманывала полицейских после ограбления страховой компании «Доверие».

Красотка вела странный образ жизни. Она ходила по городу, наряженная то простой мещаночкой, то скромной курсисткой, то броской барынькой. Кроме обширного гардероба и явной склонности к дешевым театральным эффектам у брюнеточки обнаружились и другие «особенности». Например: два адреса — она снимала флигелек у вдовой фельдшерицы и арендовала номер в гостинице; две фамилии — по этим адресам ее знали как Ирину Иванову и Инессу Рокот; и четыре любовника — неказистый канцелярист Прядов, пожилой лысоватый чиновник из городской управы Борис Михайлович Лаубе, владелец кондитерской малорослый толстяк Олег Евгеньевич Пушкарь и ни чем ни приметный средних лет обыватель Фрол Васильевич Храпин. Что характерно, на свидания к каждому из ухажеров барышня являлась в новом наряде и, соответственно, новом обличье. К Пушкарю и Храпину два раза в неделю наведывалась импозантная мадам с томными ужимками полусветской львицы — Инесса Рокот. С чиновником Лаубе водила шашни симпатичная сдобная бабенка, с вертлявым задом и выпяченным на всеобщее обозрение бюстом — Ирина Иванова. Тоже, Ирина Иванова, но преображенная до неузнаваемости, посещала занятия на Садовой. Скромный костюмчик, простая прическа, чистая светлая улыбка и озорной огонек в глазах — образ тихого омута, в котором в изобилии водятся черти, удался барышне особенно хорошо.

— Ну и дела, — ахнула Надин.

— Да, — немедленно подтвердил Иван. — Дела серьезные. Тянут, как минимум на пять рублей.

– Ну ты и вымогатель.

— А я кто тогда? — обиделся Витек.

— Вы — два сапога пара. Но сейчас я без кошелька. В долг поверите?

Когда разочарованные мальчишки ушли домой, Надин вернулась к мужу. Новости потрясли и его.

— Четыре мужика, — протянул Матвеев, — это не хуры-мухры. Это не каждой по плечу. Покажи-ка мне эту барышню.

«Смотрины» удалось устроить буквально на следующий день.

— Очень аппетитная штучка. Здорово заводит, — первое, что сказал Матвеев, глядя на актерские метаморфозы Ирины-Инессы.

— Да? — фыркнула Надин. Они сидели в коляске на углу Садовой и Окружной, наблюдали. Слова мужа кольнули неожиданной обидной ревностью.

— Да, такая соблазнит любого, — добавил Матвеев, разглядывая, как барышня, около дома Храпина усаживается в экипаж запряженный белым жеребцом.

— Немедленно перестань пялиться на эту блядь! — прошипела Надин сердито.

— А то что? — поинтересовался супруг.

— Убью!

— И, пожалуйста, ради такой крали жизни не жалко.

— Паша, — вдруг серьезно спросила Надин, — почему ты так сказал? Не жалко жизни! Почему?

— Не знаю, — задумался Матвеев. — Брякнул первое, что на ум взбрело.

— Если я не ошибаюсь, ради этой девочки мужчины и идут на смерть.

— Есть в ней что-то трогательное и одновременно порочное. Она обольстительница и ребенок в одном лице. Такую хочется защитить, согреть, накормить и, извини, вые… во все дырки.

— Разве другие женщины вызывают у мужчин иные эмоции?

— Конечно. Рядом с тобой я бросаю вызов всему свету. С Ларисой ощущал уверенность бытия. Одну свою пассию мне хотелось учить. С другой я был всевластным царьком. Люди разные и вызывают к себе разное отношение.

Брюнеточка разряженная в пух и прах зашла в кондитерскую Пушкаря.

— Шикарная штучка, — восхитился Павел. Ему понравилось злить жену.

— А если серьезно!

— Серьезно так серьезно. У этой просто на лбу написано: я — женщина доступная, но дорогая. Не каждому по карману и сама выбираю, кто мне будет платить. Отхватить такую кралю значит поставить себе наивысшую оценку.

Одетая в простецкое, очень декольтированное ситцевое платье брюнеточка прогуливалась по набережной с чиновником Лаубе.

Павел в полголоса ругнулся.

— Сейчас она похожа на тебя.

— То есть? — изумилась Надин.

— Мне добавить нечего, — буркнул Матвеев.

— Ты боишься, что я обижусь?

— Нет, боюсь, узнаешь, какую имеешь надо мной власть.

Надин нежно погладила щеку мужа.

— Дурачок.

Павел, опустив голову, признался:

— Есть женщины — королевы. Они подчиняют мужчин, лишают воли и ума. Стоит прикоснуться к такой и становишься рабом. Живешь ради нее, дышишь, работаешь и с ужасом думаешь, что будет, когда она исчезнет. Зачем тогда жить? Зачем дышать и работать? Не зачем! Мне незачем жить, если ты меня бросишь.

— А если не брошу? — Надин старалась не смотреть на мужа. Она чувствовала, каким трудом дается ему признание.

— Возможно, когда-нибудь я привыкну, что меня выбрала королева. Пока же — отчаянно боюсь разочаровать тебя и с ума схожу от счастья.