Жизнь в стеклянном доме - [6]

Муж подчеркнуто демонстрировал абсолютное безразличие к ее кипучей деятельности и назидательно говорил:

— Как только ты заходишь домой, забывай о работе. У тебя нормированный рабочий день.

Это как раз у Наташи не получалось — постоянно звонили из редакции, совета ветеранов, общественных организаций, общества защиты животных, пожарной части и других городских служб, которые не знали, что после восемнадцати часов у журналиста Петровой начинается «домашний час» и все контакты с внешним миром прекращаются.

— Ну почему ты так реагируешь? — Наташа пыталась объясниться с мужем. — Не получается у меня выкинуть работу из головы, журналистика — это образ жизни. Если я одна дома, а другая на работе — это уже раздвоение личности, такое, знаешь, удобное состояние рассудка. Это не для меня.

— Я тебе уже все сказал. — Муж был ультимативен и немногословен.

На своей работе он уверенно поднимался по карьерной лестнице, каждый день требовал чистую рубашку, постоянно задерживался, совещался, ездил в командировки. Наташа старалась не шуметь, не мешать, когда он работал дома. Себе он это позволял. Она пыталась найти логику в «американских горках», коими стали их отношения. Когда-то это было полетом в небо, а сейчас превратилось в свободное падение на землю. Логики не было, была какая-то абстрактная схема, которая переходила в бессмысленный хаос.

Когда Натке становилось совсем грустно, она любила вспоминать, как он ухаживал за ней в институте: каждый день приходил в общежитие, на скромную стипендию покупал удивительно белоснежные ромашки с золотой серединкой. Наталья с девчонками потом гадали, любит-не-любит, и всегда у нее выходило, что любит.

— Как он на тебя смотрит! — щебетали подружки, и она соглашалась.

Они бегали вместе на вечерние сеансы в кинотеатр «Победа», потом горячо обсуждали фильмы, ездили обедать в пельменную на другой конец города, гуляли по набережной, ходили в походы, пели песни под гитару, и все вокруг восхищенно говорили: «Какая пара!»

Наташа привыкла себя убеждать, что семейные трудности — явление временное. Теперь иллюзии давно растаяли, осталась только безысходность, которая изо дня в день разъедала душу.

Смыслом жизни для нее стала восьмилетняя племянница Маруся. Последние недели Муся увлеклась куклами-монстрами. Наташа все время пыталась оградить ребенка от негативных персонажей фильмов ужасов и фантастики, но получалось плохо. Да и невозможно противостоять легендам и историям, подкрепленным мультсериалами, книгами и даже индивидуальными дневниками, над разработкой которых трудились известные художники.

— Ната, посмотри, как я покормила Катрин де Мяу, она любит пирожное.

— Девушка-кошка — это круто, ты говорила, сколько ей лет?

— Четыреста пятнадцать.

— Нам по продолжительности жизни надо стремиться за Монстер Хай.

Зачем люди изобретают монстров? Для того, чтобы объединиться и выжить? Подражать им? Сдерживать своего монстра внутри? Развить свою фантазию?

Она взяла в руки стройную Катрин де Мяу — милое создание внешне ничем не напоминало чудовище, у нее был маленький хвостик и ушки.

— В чьей душе восстал монстр, когда пытались убить Пестерева?

Глава 4 Следователь Лариса Сокольская

Угорск, наше время

Вот этого ей, конечно, не хватало для полного счастья — попытки убийства местного депутата и шума, который вокруг происшествия обязательно поднимется! Лариса не любила политику, вернее, политика ее напрягала, потому что ждать от этого можно было все, что угодно. Конечно, она хотела бы походить на следователя Каменскую, которая мгновенно раскрывает сложные преступления. Впрочем, и непосвященному понятно, что женщины, играющие следователей, — актрисы, и следователями они становятся на несколько часов или дней, что же им не раскрывать преступления мгновенно?

Почему-то считается, что женщина-следователь, проработавшая какое-то время в органах, обязательно станет мужеподобной, прекратит расчесываться и красить губы. Это было не про Ларису, она оставалась женщиной интересной, с кудрявыми рыжими волосами и синими глазами. Конечно, работа наложила отпечаток на ее характер и образ жизни. Лариса вообще забыла о свободном времени, о собственной безопасности. Следователь Сокольская заполнила личное пространство работой с утра до ночи, выездами на трупы, убийства, общение с уголовниками, общение с родственниками как преступников, так и потерпевших. Лариса привыкла к постоянным вызовам на службу среди ночи, круглосуточным дежурствам и планам по раскрытию. Семьи у нее не было, не сложилось, семьей была она в единственном числе и поэтому могла, лежа дома на диване, думать о делах служебных.

— Что мы имеем на сегодня? Очень много свидетелей: депутаты, пикетчики, которые сидели в зале, журналисты, работники аппарата и даже сам депутат Государственной думы Вабузов, которого какие-то шальные политические ветры занесли в город Угорск, на сессию городского совета.

Лариса видела Стаса Вабузова раньше только по телевизору, в жизни он оказался гораздо приятней — с открытой улыбкой и искренним желанием помочь следствию. Чтобы не задерживать заезжего гостя, Лариса начала его опрашивать первым.