Жизнь в эпизодах - [19]

Курение дело нехорошее и нездоровое, но сколько отношений так бы и не завязались, если б не фраза: «У тебя есть сигарета?» Тот, кто был давно и безнадежно занят, курил. Поэтому, не обнаружив объект своего девичьего интереса в зале, Катя вышла на улицу, надеясь найти его на углу здания в раскидистых полукустах-полудеревьях среди заговорщически скрывающихся юных курильщиков. Он был не там. Он был рядом. Сидел на ограждении клумбы, не скрываясь и не стесняясь, медленно курил и смотрел на небо. Его извечных спутниц-подружек почему-то рядом не было. Какая удача. Закатанные под три четверти рукава белой выпускной рубашки открывали его красивые, длинные и мускулистые руки. Катя снова подумала о танце, о его ладони на талии и о его губах. «У тебя есть сигарета?» «Нет, но можем на двоих», – сказал он в своей медлительной и немного высокомерной, интригующей манере. Катя кокетливо взяла повод так необходимого ей общения между пальцев, неохотно, но не подавая виду, сделала маленькую затяжку, думая, как же повернуть разговор из формального русла в личное. Они перекинулись парой фраз, отводя взгляды. И вдруг он посмотрел ей прямо в глаза, взял за талию, притянул к себе и поцеловал. Сигарета, как выполнившая свой единственный долг, была наскоро выброшена. Катя прижалась к нему, обвила шею руками, погружая пальца в волосы на затылке. Сам он казался таким жестким, но волосы были упоительно мягкими. Ей хотелось, чтобы это длилось вечность. Ее радовало, что к кому-то еще она может испытывать это трепетное чувство желания быть близко, кроме того, в кого была давно, безнадежно и безответно влюблена.

Сладкий миг был недолог. Он отстранился и почему-то попросил вернуться в зал поодиночке. Наверное, слухи неспроста, похоже, у него и правда есть девушка. А Катя так, минутная слабость. Убедив себя, что это только начало, Катя вернулась к друзьям. И, заведенная разлившимся по всему телу возбуждением, стала безудержно танцевать. Спасибо тянущимся, облегающим брюкам и удобным туфлям, ей было легко и свободно. В паузе между танцами Катя стала замечать, что ведущий выпускного очень внимательно на нее смотрит. Что-то в его взгляде напомнило ей Васильева. Внешне они были совсем не похожи. Леша – взрослый мужчина, высокий, широкоплечий, весь монументальный, черноволосый, с вихром мягких кудрей на лбу, с характерным разрезом карих глаз и пухлыми, четко очерченными губами. А этот – стройный, среднего роста, с аккуратно уложенными русыми волосами, круглыми серыми глазами и мягкой линией рта. Но у них обоих в зрачках была целая исследовательская лаборатория.

Ведущий долго сканировал Катю, как бы примеряясь, но не прицениваясь с вожделением. Что такое оценивающий мужской взгляд, Катя знала. А смотрящие на нее сейчас глаза были глубже и чище. В какой-то момент молодой человек, отколов очередную классную шутку и запустив новую композицию, таки прекратил свой дистанционный рентген, чтобы подойти изучать уже вплотную.

– Вы очень здорово танцуете. Александр! – протянул по-деловому руку ведущий.

– Спасибо. Очень приятно. Катя.

– Вам когда 18?

– В октябре, – удивленно ответила она.

– А куда учиться пойдете?

– На юрфак.

– Хм, неожиданно.

– Я в театре-студии занимаюсь. Буду продолжать. Юрфак не помешает.

– Ах вот оно что! Тогда понятно. А не хотите в ночном клубе танцевать, когда 18 исполнится? Хорошая надбавка к стипендии. Могу устроить.

– Стриптиз, что ли?

– Нет! Что вы? Я бы этого вам не посмел предложить! Батарейкой!

– Это что значит?

– В ночном клубе девчонки в красивых костюмах работают, скажем так, как танцподдержка. На сцене или на высоких тумбах посреди зала танцуют, заводят толпу. 15 минут танцуешь. 15 минут отдыхаешь. Так 3 блока. До места с охраной, до гримерки тоже. Безопасность гарантирую.

– Это можно.

– Тогда давайте обменяемся телефонами. Но, если вы не против, я позвоню раньше октября. Я был бы рад с вами пообщаться.

Катя согласилась. Может, он и пускал пыль в глаза, но молодой человек ей понравился вежливостью и тактичностью, уважительностью тона. И вел выпускной он здорово, энергично и искренне, деликатно самим собой любуясь. Интересный парень и веселый. Хотя что-то за этим скрывалось. Огонь в его глазах был, но будто он горел через силу, как бывает, когда дуют на угли и черно-белое под потоком воздуха становится оранжевым, а остается таким ярким ненадолго. А ведь от этого рано или поздно у раздувающего огонь закружится голова…

Выпускной отгремел. Позабыв о новом знакомстве, Катя продолжила догонялки. Неполным составом 11 «А» пошел гулять до рассвета. Катя старалась все время быть ближе к тому самому, а он держался отстраненно. Но, когда первый день совсем уже не школьной жизни вовсю заявил о себе, смыв с холста акварельную рассветную дымку, и его краски начали набирать контраст, он даже положил ей голову на колени во время привала на скамейках набережной.

Все кончается, и утро после выпускного неминуемо становилось обычным неромантичным днем. Загремели трамваи, зацокали электрическими разрядами троллейбусы, люди побежали по тротуарам на работу, юрко, как ручейки. Настала пора расходиться. Он провожать не вызвался, и Катя поехала домой одна, бодрость сдала позиции сонливости и опустошенности. Она ложилась спать с ощущением совершившегося получуда, наполовину оправдавшейся надежды, а такое всегда оставляет осадок разочарования. Катя бросила взгляд на платье, виновато выглядывавшее краешком подола из шкафа. Оно сделало все, что было в его силах, и по-прежнему безумно ей нравилось. А праздник все же случился. Пусть эта ночь не добавила в ее жизнь любви, она не могла отнять ни ее успехов, ни блестящих перспектив. Впереди были экзамены в университет. А еще Катя решила, что точно пойдет танцевать.