Жизнь Тузика Озейло. Тайна золотого ошейника - [36]
– Но ведь ещё десять минут.
– Именно, – кивнула Анита. – Через десять минут завтрак, а я ещё вещи не распаковала. Помогай мне, муж…
Под вечер в особняк прибыл следователь из Следственного комитета. Это был бладхаунд Кристиан Монтеро, который был полным антиподом ротвейлера Торреса, чем и вызвал к себе расположение Аниты.
Кристиан Монтеро неслучайно был выбран Торресом для посещения строптивой сеньоры Озейло. Его отделу нужно было получить максимум информации о последних минутах Аниты перед аварией. Для этого требовался специалист, который умеет оперировать с ассоциативным мышлением. Учитывая тот факт, что никто, кроме Кристиана Монтеро, профессионально этой техникой не владел, вопрос, кого послать в дом Ортеги, отпал сам собой.
Вообще, сама техника, основанная на оперировании образами, возникающими в памяти пса или собаки в ответ на задаваемые им определённые вопросы, в следственных органах не особо приветствовалась, а иногда даже вызывала усмешки недоброжелателей. Многие сотрудники Следственного комитета пренебрегали этой теорией, искренне считая, что ассоциации, которые лежат в её основе, у каждого индивидуальны. Соответственно, им нет числа, и они не могут быть использованы в следственных экспериментах.
Федерико Торрес в число таких скептиков не входил. Он вообще приветствовал различные нестандартные методы расследований преступлений, отчего, возможно, его отдел и считался лучшим во всём комитете.
Сам же Кристиан Монтеро, в своё время защищавший дипломную работу по ассоциативному мышлению в университете Мар-дель-Платы, был одним из лучших специалистов в этой области не только в Следственном комитете, но и во всём Озее. Что же касалось недоброжелательных усмешек, то Кристиан не обращал на них внимания, поскольку был абсолютно уверен в эффективности этой техники. Он придерживался той мысли, что ассоциации бывают индивидуальными, скорее, у щенков. У взрослых же псов, по уши увязших в современной пропаганде и стереотипах, палитра ассоциаций в разы скромнее, чем следователь Монтеро успешно пользовался уже не первый год.
В данный момент основной задачей бладхаунда являлось установить, не заметила ли Анита Озейло чего-нибудь странного перед тем, как попасть в аварию. Поскольку экспертиза автомобиля показала, что в нём надрезали тормозной шланг, отдел Торреса пришёл к выводу, что это было сделано не во дворе дома Озейло, а незадолго до аварии. Учитывая тот факт, что после столкновения Анита не просто была ранена, а впала в кому, достать из неё воспоминания о тех минутах казалось чем-то за гранью возможного.
– Сеньора Озейло, – после получасовых безрезультатных попыток попросил Кристиан Монтеро. – Я понимаю, что вам сейчас тяжело, как никому. Я даже удивлён, что вы смогли вспомнить больше, чем мы ожидали. Вы большая молодец. Но попробуйте ещё раз. Постарайтесь. Это очень нужно всем нам. И вам в том числе…
– Я уже сказала, – убито ответила Анита. – В тот день к нам в дом пришла новая няня. Напоследок я дала ей кучу наставлений по поводу Ани. Я очень волновалась, понимаете?
– Конечно, – кивал Кристиан, слушая рассказ про новую няню уже в четвёртый раз. – Это же ваша дочь. Вы настоящая мать и всё правильно делали в тот момент…
– …потом я вышла из дома, поцеловала Тузика и села в машину. Выехала на окружную. В тот день её открыли официально. Помню, как преодолела развязку на Собакеево…. Нет. Дальше не помню, хоть убейте.
Кристиан Монтеро пришёл к выводу, что больше Анита сама уже никак не сможет вспомнить. По крайней мере, сейчас. Нужны подсказки. У него они были, однако до этого момента он не спешил их раздавать.
– Со слов Луны Картер, она разговаривала с вами в то утро, – сказал Монтеро, внимательно смотря на Аниту. – По телефону. Она сообщила…
– Она сообщила мне, что Мануэль мёртв, – закончила Анита. Её взгляд немного прояснился. – Да, именно! Луна сообщила мне, что его тело нашли, и я, что есть силы, нажала на педаль газа…
– В тот момент вы находились за рулём или всё же нет? – спросил бладхаунд.
– Вообще, обычно я не разговариваю за рулём. Но ответить на звонок Луны могла. Я волновалась из-за пропажи Мануэля да и за неё тоже. Поэтому вполне возможно, что я взяла телефон, держа в это время руль. Не помню…
– Где вы обычно оставляете телефон в машине?
– В сумочке, – ответила Анита.
– А сумочку вы куда кладёте?
– Машина новая. Я не могу сказать, – пожала плечами Анита. – Когда мы ездим с Тузиком, я кидаю её на заднее сиденье.
– Мне кажется, что в то утро вы, скорее всего, так же, по привычке, бросили её назад, – продолжил Кристиан. – Как вы считаете, вы могли беспрепятственно достать мобильник из своей сумки и при этом продолжать управлять автомобилем и следить за дорожной ситуацией? Вы меня, конечно, извините… Вероятно, вы сочтёте меня невоспитанным и бестактным псом, но я всё-таки не верю, что спаниель способен на такой манёвр.
– Нет, не могу, – согласилась Анита, которой казалось, что её голова, если не прямо сейчас, то через пару минут, точно лопнет.
– Когда водитель садится за руль, его взгляд обычно тут же падает на индикатор уровня топлива, – намекнул Монтеро.
Героиня этого необычного, сумасбродного, язвительного и очень смешного романа с детства обожает барашков. Обожает до такой степени, что решает завести ягненка, которого называет Туа. И что в этом плохого? Кто сказал, что так поступать нельзя?Но дело в том, что героиня живет на площади Вогезов, в роскошном месте Парижа, где подобная экстравагантность не приветствуется. Несмотря на запреты и общепринятые правила, любительница барашков готова доказать окружающим, что жизнь с блеющим животным менее абсурдна, чем отупляющее существование с говорящим двуногим.
Карл-Йоганн Вальгрен – автор восьми романов, переведенных на основные европейские языки и ставших бестселлерами.После смерти Виктора Кунцельманна, знаменитого коллекционера и музейного эксперта с мировым именем, осталась уникальная коллекция живописи. Сын Виктора, Иоаким Кунцельманн, молодой прожигатель жизни и остатков денег, с нетерпением ждет наследства, ведь кредиторы уже давно стучат в дверь. Надо скорее начать продавать картины!И тут оказывается, что знаменитой коллекции не существует. Что же собирал его отец? Исследуя двойную жизнь Виктора, Иоаким узнает, что во времена Третьего рейха отец был фальшивомонетчиком, сидел в концлагере за гомосексуальные связи и всю жизнь гениально подделывал картины великих художников.
Как продать Родину в бидоне? Кому и зачем изменяют кролики? И что делать, если за тобой придет галактический архимандрит Всея Млечнаго Пути? Рассказы Александра Феденко помогут сориентироваться даже в таких странных ситуациях и выйти из них с достоинством Шалтай-Болтая.Для всех любителей прозы Хармса, Белоброва-Попова и Славы Сэ!
Порой трудно быть преподавательницей, когда сама ещё вчера была студенткой. В стенах института можно встретить и ненависть, и любовь, побывать в самых различных ситуациях, которые преподносит сама жизнь. А занимаясь конным спортом, попасть в нелепую ситуацию, и при этом чудом не опозориться перед любимым студентом.
Название романа швейцарского прозаика, лауреата Премии им. Эрнста Вильнера, Хайнца Хелле (р. 1978) «Любовь. Футбол. Сознание» весьма точно передает его содержание. Герой романа, немецкий студент, изучающий философию в Нью-Йорке, пытается применить теорию сознания к собственному ощущению жизни и разобраться в своих отношениях с любимой женщиной, но и то и другое удается ему из рук вон плохо. Зато ему вполне удается проводить время в баре и смотреть футбол. Это первое знакомство российского читателя с автором, набирающим всё большую популярность в Европе.
Семейная сага Марины Ивановой «Главное выжить», – это исповедь перед людьми! Судьба трех поколений женщин из одной семьи не жалует ни одну из них. Но в этой жизни, мы все на испытании. Целая эпоха молчаливо наблюдает, – справятся наши герои с трудностями, смогут выжить в предоставленных обстоятельствах. Что выберут пороки или добродетель? Об этом вы узнаете, прочитав сборник романов Марины Ивановой, – «Главное выжить».