Жизнь Тузика Озейло. Тайна золотого ошейника - [36]

– Но ведь ещё десять минут.

– Именно, – кивнула Анита. – Через десять минут завтрак, а я ещё вещи не распаковала. Помогай мне, муж…

***

Под вечер в особняк прибыл следователь из Следственного комитета. Это был бладхаунд Кристиан Монтеро, который был полным антиподом ротвейлера Торреса, чем и вызвал к себе расположение Аниты.

Кристиан Монтеро неслучайно был выбран Торресом для посещения строптивой сеньоры Озейло. Его отделу нужно было получить максимум информации о последних минутах Аниты перед аварией. Для этого требовался специалист, который умеет оперировать с ассоциативным мышлением. Учитывая тот факт, что никто, кроме Кристиана Монтеро, профессионально этой техникой не владел, вопрос, кого послать в дом Ортеги, отпал сам собой.

Вообще, сама техника, основанная на оперировании образами, возникающими в памяти пса или собаки в ответ на задаваемые им определённые вопросы, в следственных органах не особо приветствовалась, а иногда даже вызывала усмешки недоброжелателей. Многие сотрудники Следственного комитета пренебрегали этой теорией, искренне считая, что ассоциации, которые лежат в её основе, у каждого индивидуальны. Соответственно, им нет числа, и они не могут быть использованы в следственных экспериментах.

Федерико Торрес в число таких скептиков не входил. Он вообще приветствовал различные нестандартные методы расследований преступлений, отчего, возможно, его отдел и считался лучшим во всём комитете.

Сам же Кристиан Монтеро, в своё время защищавший дипломную работу по ассоциативному мышлению в университете Мар-дель-Платы, был одним из лучших специалистов в этой области не только в Следственном комитете, но и во всём Озее. Что же касалось недоброжелательных усмешек, то Кристиан не обращал на них внимания, поскольку был абсолютно уверен в эффективности этой техники. Он придерживался той мысли, что ассоциации бывают индивидуальными, скорее, у щенков. У взрослых же псов, по уши увязших в современной пропаганде и стереотипах, палитра ассоциаций в разы скромнее, чем следователь Монтеро успешно пользовался уже не первый год.

В данный момент основной задачей бладхаунда являлось установить, не заметила ли Анита Озейло чего-нибудь странного перед тем, как попасть в аварию. Поскольку экспертиза автомобиля показала, что в нём надрезали тормозной шланг, отдел Торреса пришёл к выводу, что это было сделано не во дворе дома Озейло, а незадолго до аварии. Учитывая тот факт, что после столкновения Анита не просто была ранена, а впала в кому, достать из неё воспоминания о тех минутах казалось чем-то за гранью возможного.

– Сеньора Озейло, – после получасовых безрезультатных попыток попросил Кристиан Монтеро. – Я понимаю, что вам сейчас тяжело, как никому. Я даже удивлён, что вы смогли вспомнить больше, чем мы ожидали. Вы большая молодец. Но попробуйте ещё раз. Постарайтесь. Это очень нужно всем нам. И вам в том числе…

– Я уже сказала, – убито ответила Анита. – В тот день к нам в дом пришла новая няня. Напоследок я дала ей кучу наставлений по поводу Ани. Я очень волновалась, понимаете?

– Конечно, – кивал Кристиан, слушая рассказ про новую няню уже в четвёртый раз. – Это же ваша дочь. Вы настоящая мать и всё правильно делали в тот момент…

– …потом я вышла из дома, поцеловала Тузика и села в машину. Выехала на окружную. В тот день её открыли официально. Помню, как преодолела развязку на Собакеево…. Нет. Дальше не помню, хоть убейте.

Кристиан Монтеро пришёл к выводу, что больше Анита сама уже никак не сможет вспомнить. По крайней мере, сейчас. Нужны подсказки. У него они были, однако до этого момента он не спешил их раздавать.

– Со слов Луны Картер, она разговаривала с вами в то утро, – сказал Монтеро, внимательно смотря на Аниту. – По телефону. Она сообщила…

– Она сообщила мне, что Мануэль мёртв, – закончила Анита. Её взгляд немного прояснился. – Да, именно! Луна сообщила мне, что его тело нашли, и я, что есть силы, нажала на педаль газа…

– В тот момент вы находились за рулём или всё же нет? – спросил бладхаунд.

– Вообще, обычно я не разговариваю за рулём. Но ответить на звонок Луны могла. Я волновалась из-за пропажи Мануэля да и за неё тоже. Поэтому вполне возможно, что я взяла телефон, держа в это время руль. Не помню…

– Где вы обычно оставляете телефон в машине?

– В сумочке, – ответила Анита.

– А сумочку вы куда кладёте?

– Машина новая. Я не могу сказать, – пожала плечами Анита. – Когда мы ездим с Тузиком, я кидаю её на заднее сиденье.

– Мне кажется, что в то утро вы, скорее всего, так же, по привычке, бросили её назад, – продолжил Кристиан. – Как вы считаете, вы могли беспрепятственно достать мобильник из своей сумки и при этом продолжать управлять автомобилем и следить за дорожной ситуацией? Вы меня, конечно, извините… Вероятно, вы сочтёте меня невоспитанным и бестактным псом, но я всё-таки не верю, что спаниель способен на такой манёвр.

– Нет, не могу, – согласилась Анита, которой казалось, что её голова, если не прямо сейчас, то через пару минут, точно лопнет.

– Когда водитель садится за руль, его взгляд обычно тут же падает на индикатор уровня топлива, – намекнул Монтеро.