Жизнь, театр, кино - [108]

Но я уже зарвался и, закусив удила, твердил только:

- Нет! Уйду! Уйду!

- Ну, смотри. Подумай, о чем я тебе сказал, и не делай глупостей, - уговаривал меня Вишневский. - А дома посмотри вот эту книгу, которую я хотел подарить тебе на генеральной репетиции, но, ладно, так и быть... - И он сунул мне в карман первое издание "Оптимистической трагедии".

"...Матросу Жарову с творческим огнем и уверенностью в его российском таланте. Вс. Вишневский, 18 авг. 1933 г." -прочитали мне дома, когда я, не раздеваясь, бухнулся на диван и, уткнувшись носом в стенку, пролежал так до вечера.

Афиша спектакля Аленушка, поставленного М. И. Жаровым. Московский театр юного зрителя

Уже стемнело, когда мне позвонила секретарь Таирова Раиса Михайловна и, спросив, как я себя чувствую, тихо сказала:

- А вы не хотите встретиться с Александром Яковлевичем?

- Хочу, - мрачно ответил я.

- Вот и хорошо, приходите сейчас, он вас ждет...

Александр Яковлевич подошел ко мне, взял за плечи и, улыбаясь, сказал:

- Ну, большой ребенок, кто вас обидел? А? Алиса Георгиевна или я?

- Александр Яковлевич, у вас нет основания так говорить со мной. Я не ребенок, и обидеть меня нельзя. Меня можно огорчить, разочаровать, а это больше, чем обидеть.

В. В. Максимов. Шарж худ. Алякри

- Хорошо. Мне этот разговор нравится. Итак, вас сегодня огорчило, что я изменил мизансцену: немного притушил вас и поставил лицом к публике, то есть, говоря языком кино, вывел на крупный план Комиссара. Вы же, почувствовав неудобство, подумали, что вас затирают и разочаровались во мне. Так?

КРАСНОЙ

—XV—

АРМИИ

*

Книга 'Оптимистическая трагедия' Вс. В. Вишневского с дарственной надписью автора М. И. Жарову

- Почти так!.. Я не понимаю, скажите... почему нельзя Алексея подать крупно, броско. Для того чтобы победа Комиссара была полной, нужно сделать так, чтобы она далась нелегко. Разве неверно?

- Верно! Почти верно! При условии, если бы Алексея играл другой актер. Вам не кажется, дорогой друг, что победа над Алексеем для Комиссара и без того не так уж легка? Коонен играет труднейшую и не такую эффектную роль, как ваша. Вы только подумайте о своем выходе - с гармошкой да еще с таким монологом, как у вас!

Как же должна себя чувствовать в эти минуты исполнительница роли Комиссара? Ну, будьте логичны до

конца - она должна положить роль на стол, как это сегодня сделали вы с гармошкой, и сказать: "Или я, или ваш

популярный Жаров". Ведь вы сделали так? Не правда ли? А она?.. Алиса Георгиевна сегодня после вашего ухода просила меня оставить мизансцену по-старому, как мы раньше репетировали.

Голос его был мягким и спокойным, меня он не стыдил и не упрекал. Он смотрел на меня, не улыбаясь. Рот был грустный, а глаза добрые. Рука тряслась лишь немного больше, чем обычно, и капли пота проступили на подбородке.

Мою песенку из фильма пели в городе. Мой папаша пил, как бочка, и погиб он от вина!..' Роль Смирнова я играл с удовольствием! Играть комедию да еще Чехова - значит душевноотдохнуть

Я молчал...

Мои мысли в эту минуту были далеко, я вспомнил: сижу под столом у матери в мастерской, на котором она устало гладит сорочки, и слышу ее голос: "Как нехорошо, большой мальчик и обижаешь Верочку! Она такая добрая, любит тебя, всегда играет с тобой. А ты ее обижаешь! Поди и сейчас же попроси прощения, слышишь?..".

И каким-то чужим голосом я тихо сказал:

- Спасибо!.. Извините!..

- За что, дорогой? Очень хорошо, что мы с вами поговорили. Это нам всем на пользу. А главное, театру! Вам Всеволод сегодня подарил экземпляр "Трагедии"?

- Да!

- Я тоже хочу именно сегодня вам сделать подарок, - и, сняв с полки свою книгу "Записки режиссера", размашисто написал: "Дорогому Михаилу Ивановичу Жарову, с твердой уверенностью в бессрочном нашем содружестве на путях Камерного театра, - и, перечитав, добавил: - и с искренней симпатией. А. Таиров. 33 г. Москва".

Декорации к водевилю 'Медведь' художницы Л. Путиевской оказались весьма удачными и по стилю и по композициимизансцен

Этот вечер я запомнил навсегда. Наш конфликт рассеялся сразу, как туман в яркий день, и мы продолжали работу с новым увлечением, не считаясь с временем.

И вдруг я засомневался, играть ли мне без грима, как рекомендовал Вишневский: "Лицо не трогай, только сделай погрубей загар, и все!", или все-таки уйти от себя - отпустить усы, наклеить нос, брови.

'Медведь'. Режиссер И. Анненский. 'Белгоскино'. 1938 год. Комедийный талант и высокая школа Художественного театра помогли Ольге Андровской создать шедевр

Выслушав меня, Таиров покачал головой и сказал:

- Нет! Категорически нет! Прелесть вашего обаяния в лице и улыбке, в вашей манере ходить и разговаривать. Зритель уже успел вас полюбить за эти ваши качества! Вам не надо наклеивать ни носа, ни щек, особенно для Алексея.

- Значит, во всех ролях ходить самим собой? Где же перевоплощение?

- Ведь перевоплощение, о котором всегда идет такой большой разговор и даже спор в искусстве актера, заключается не только в том, что актер переменит тот или иной парик или...

- Или, - стремительно перебил его я, - наклеит бороду, так ведь? Длинную или короткую? И не в том, будут ли у него усы колечком, коротко подстрижены или вовсе он выйдет без усов? Так? Вы это хотите сказать? Что это может быть подсобным выразительным материалом, а перевоплощение надо понимать, как внутреннее перерождение артиста. Ведь так? Ведь в этом правда? Александр Яковлевич, скажите?