Жизнь так коротка - [24]

Со всех сторон на меня смотрели глаза мужественных охотников. Многие из них хорошо умеют обращаться с топором, некоторые освоили кузнечное дело. Теперь они разговаривают на русском языке и лишь изредка употребляют слова, на которых говорили их предки. Два соединившихся племени сначала разговаривали на совершенно разных языках, не понимая друг друга. Но победившее племя было многочисленнее, его люди до этого уже год общались со мной и хорошо понимали мой родной язык. К тому же, став вождём, я постоянно говорил с соплеменниками на своём языке, и, чтобы общаться со мной, они были вынуждены выучить русский.

Так прошло ещё три года. Племя за это время стало совершенно однородным. Теперь я мог быть уверен в абсолютной преданности каждого мужчины. Я всегда старался поступать по справедливости, и поэтому был убеждён, что никто даже и не помышляет об избрании другого вождя. Охота под моим руководством всегда была успешной. Если происходили несчастные случаи, то я в меру своих возможностей лечил пострадавших, и они быстро выздоравливали.

Один из таких неудачников лежал сейчас передо мной на берегу реки и жалобно стонал. Несколько минут назад он произвёл в становище небывалый переполох. Стоял чудесный летний день, и почти всё племя собралось на поляне возле костров в ожидании, когда же, наконец, приготовится мясо. Неожиданно из леса раздался истошный крик, призывающий соплеменников на помощь.

Не успели мужчины схватиться за оружие, как на поляну выбежал подросток лет двенадцати по имени Оленёнок. Мало кто из его сверстников умел бегать так же быстро! Мальчишка промчался вихрем, миновав опешивших охотников и продолжая истошно кричать. За ним по пятам нёсся рой диких пчёл, и люди, мимо которых пробегал Оленёнок, в испуге шарахались в стороны.

Подросток прибежал в становище, рассчитывая на помощь взрослых, и они бы ему, конечно, помогли в случае, если бы за ним гнались волки. «Оленёнок! Прыгай в реку!» – кричали мальчику мужчины, быстро сообразившие, что произошло; но он не мог расслышать их мудрого совета, так как в это же время все дети племени и большинство женщин подняли невообразимый шум.

Мальчишка продолжал метаться по поляне, не разбирая дороги, с выпученными от страха глазами и перекошенным лицом. Он уже успел перевернуть несколько горшков с почти сварившимся мясом. Поднялась суматоха. Отмахиваясь от назойливых насекомых, отставших от роя, многие мои соплеменники наталкивались друг на друга и получали при этом больше шишек и ссадин, чем укусов пчёл. Только моё вмешательство прекратило весь этот беспорядок и спасло Оленёнка от ужасной участи.

Я догнал подростка и, крепко схватив его за руку, потянул за собой к реке. Дело кончилось тем, что, добежав до берега, мы прыгнули в воду. Я продолжал удерживать мальчишку под водой до тех пор, пока пчёлы не улетели в лес. После этого помог Оленёнку выбраться на берег. Его левая ягодица сильно кровоточила. Как выяснилось, при падении в реку он наскочил на лежащую на дне корягу с острым выступом.

И вот теперь я занимался его лечением, прикладывая к ране листья подорожника.

– Несколько дней тебе придётся спать на животе, – сказал я возмутителю спокойствия. – Да и сидеть ты не сможешь ещё долго. Но зато, когда немного подрастёшь, для всех станешь Быстрым Оленем. Ты по праву заслужил это имя, ведь ты бежал так быстро, что пчёлы не успели причинить тебе большого вреда…

Иногда я ловил себя на мысли, что всё меньше вспоминаю свою прежнюю жизнь: настолько я привык к новой реальности. Что и говорить, цель, которую мне поставили пришельцы, была интересной и очень заманчивой. Я хотел хоть немного ускорить события, которые должны были произойти в обозримой перспективе. Но, как любил говорить мой отец: «Всякому овощу – своё время». Поэтому я сдерживал себя и старался просчитывать ситуацию на несколько ходов вперёд. Так, решив подчинить себе все племена, обитающие на острове, я стал делать это постепенно, для того чтобы мои новые соплеменники успевали привыкнуть к порядку, установленному мной в становище. «Они должны воспринимать меня не иначе, как самого авторитетного мужчину в племени, о неподчинении которому не может быть и речи», – часто думал я.

Племён на острове существовало немного: чуть больше тридцати, общей численностью около четырёх с половиной тысяч человек. Эти сообщества людей жили обособленно, родственных связей между ними не было. Молодые охотники добывали себе жён с риском для жизни, похищая девушек у соседних племён. Это часто приводило к вооружённым стычкам, при которых обе стороны несли потери. Также была очень высока детская смертность. Люди полностью зависели от капризов природы. В борьбе человека с хищником иногда побеждал человек, а иногда – зверь. Всё это приводило к тому, что местные племена были малочисленны.

Ближайшее такое племя жило примерно в пятидесяти километрах от нашего становища вниз по течению реки, там, где она сливалась с другой, ещё более полноводной рекой. Два года назад у нас исчезла девушка. Я точно знал, что её похитил молодой охотник из этого племени. Тогда мне удалось удержать своих мужчин от решительных действий. Но недавно опять произошло похищение. Многих моих соплеменников это очень взволновало. На вечернем совете охотники потребовали, чтобы я объявил войну соседнему племени.